"Искусство вечно", J2, NC-17

[dothedance]

Название: Искусство вечно
Автор: Aya-sama
Бета: I, Kryssa
Пейринг: Дженсен/Джаред
Жанр: романс, юмор
Рейтинг: NC-17
Размер: мини (~2600 слов)
Дисклеймер: не претендую
Все герои являются совершеннолетними.
Размещение: только с моего разрешения
Саммари: Дженсен умирал со скуки на выставке современного искусства. Пока не встретил Джареда.
Посвящение: запоздалый подарок на День Рождения моему любимому сокинкеру Malahit Та самая идея, которую мы обсуждали в Москве после СК))) Спасибо тебе и Валери за чудесный день и заряд позитива)
Написано под впечатлением от московской выставки современного искусства Современность видела, искусства - нет

Дэннил распиналась уже битый час, расхаживая на высоченных шпильках взад-вперед по его гостиной.
- Дженс, ну нельзя же быть таким мужланом, - возмущалась она, театрально закатывая глаза. – Все подружки твердят, как мне повезло дружить с геем, а ты не то что с выбором одежды мне не помогаешь, так я еще и сама вынуждена бороться с твоей дремучестью. Вот уж действительно, Техас – это диагноз, а ориентация уже вторична. Эту выставку посетили уже все мои знакомые и остались в полном восторге, а мы, как обычно, самые отсталые.
- Дани, я тебе уже говорил, что не собираюсь тусить с манерными педиками и корчить из себя того, кем не являюсь. Почему я должен страдать? Возьми с собой Чада.
- Ты представляешь себе Чада на выставке современного искусства? – фыркнула Дэннил и с раздраженным видом плюхнулась в кресло. – Да вас же с ним как будто по одному лекалу делали. Только он еще будет громко комментировать, обсуждать публику и шипеть, что я из него хочу педика сделать.
Дженсен честно старался не расхохотаться, но ничего не смог с собой поделать – настолько Дэннил точно предсказала поведение Чада.
- Потому что это не мужское дело – разглядывать безвкусную мазню и восхищенно обмирать. Наша обязанность – убить мамонта и приволочь в пещеру, - назидательно сообщил он.
- А там уже валяется другой мамонт, притащенный твоим бойфрендом-неандертальцем, - парировала Дэннил, превращаясь в ту разъяренную фурию, за которой Дженсен любил наблюдать, но чью ярость ненавидел испытывать на себе. – Я делаю все, чтобы ты стал хоть немного культурнее и современнее, а ты ставишь крест на всех моих попытках.
Опыт общения с Дэннил говорил о том, что она не отстанет, пока не добьется своего. А так как пряник в качестве способа воздействия Дэннил использовала исключительно на Чаде, ему оставался лишь кнут: давление, упреки и угрозы.
- Я всего лишь неандерталец, как ты и сказала. Но это не мешает мне найти партнера на ночь, - совершил последнюю попытку увильнуть Дженсен, но сделал только хуже.
- Такого же ограниченного, как и ты, - завела старую пластинку Дэннил, почему-то считавшая, что незнание модных тенденций автоматически делает Дженсена неполноценным. – Пойми, не все упирается в трах, с парнями тоже надо разговаривать и не только о футболе и задницах.
Дженсен вздохнул. Если Дэннил считала, что с парнями нужно говорить о моде, искусстве и бестселлерах, то он не завидовал Чаду.
- Да не интересуют меня эти тонко чувствующие педики, жаждущие обсудить со мной кубический период Пикассо и современное искусство, они такие же пустые, как и их искусство. Только мнят о себе не пойми что. Зачем мне эта выставка? Встретить там нормального парня нереально, извлечь что-то полезное из этого «искусства» - тоже.
- Так, Дженсен, хватит ломаться как девчонка! – потеряла терпение Дэннил и даже кулаком по подлокотнику стукнула. – Ты пойдешь со мной, или я на твой День Рождения наряжусь кроликом Плейбоя и буду приставать к твоим голубым как небо друзьям. И пусть тебе будет стыдно.
- Это просто отвратительный шантаж! – искренне возмутился Дженсен. – Ладно, черт с ним, схожу я с тобой, но не обещаю, что моя кислая мина не испортит тебе все удовольствие.
- Ты такой галантный, милый, - победно улыбнулась Дэннил. – Пойду выберу что-нибудь подходящее. Ты тоже оденься прилично, в те брюки и пиджак, которые мы тебе покупали для свидания месяц назад. Помнишь, когда ты подцепил какого-то парня, не дождавшись того, с кем мы с Чадом тебя хотели познакомить? Только, ради бога, не надевай клетчатую рубашку. Техас пусть остается дома.
- Не волнуйся. Буду выглядеть настоящим гламурным пидарасом, - с кислой улыбкой пообещал Дженсен и манерно попросил: – А теперь уйди, пожалуйста, дорогая. Мне нужно порыдать и сделать маникюр, педикюр и интимную прическу перед завтрашним выходом в свет.
- Только не переусердствуй, милый, - растянула губы в змеиной улыбке Дэннил, - а то будешь самым откровенным боттомом на всей выставке.
Дженсен показал ей средний палец и задумчиво почесал подбородок, заросший колкой щетиной. Бриться не хотелось ужасно, но он понимал, что Дэннил сожрет его с костями, если пойти в таком виде.
В назначенный час Х Дженсен заехал за Дэннил, одевшейся дорого, но просто. Собственный пиджак и душивший галстук казались ему чересчур официальными, как будто он пришел в смокинге в кино на молодежную комедию, но Дэннил рассыпалась в комплиментах и вообще выглядела очень довольной. Пришлось терпеть.
Экспонаты вызывали разную реакцию – от скуки до недоумения. Все эти черно-белые фотографии предметов, искаженных лиц, голых тел – конечно, ведь никто до сегодняшнего момента не догадывался сделать из задницы произведение искусства. Попытки привнести что-то новое выглядели откровенно нелепо и разражающе. Дженсен с трудом сдерживался, чтобы не закрыть лицо руками. Лишь бы не видеть эту вакханалию.
Но когда он увидел унитаз за стеклом в качестве инсталляции, на освещенном постаменте, просто луч света в контрастно-темном коридоре, то просто расхохотался, не обращая внимания на неодобрительные взгляды. Вот это уже точно был артхаус – очень глубокий символ. Даже более откровенный, чем огромный плакат с фотографией задницы, который они лицезрели в другом зале.
- Отлично. Я как раз подумывал о том, чтобы где-нибудь отлить, - сообщил он Дэннил, и та зашипела на него раздраженной кошкой.
Но Дженсен уже не обращал внимания: следующий зал демонстрировал несколько ванн, в одной из которых, как Афродита в пене морской, нежился обнаженный парень. Дженсен встал, как громом пораженный, с жадностью разглядывая сильные руки и плечи, виднеющиеся над водой, длинную шею, завивающиеся от влаги волосы и торчащие над поверхностью, но почему-то не вызывающие насмешки, колени. С такого расстояния он, конечно, не мог рассмотреть, хотя казалось, что ноги у парня гладко выбриты. Дженсен сглотнул и переступил с ноги на ногу, стараясь уменьшить давление на неожиданно вставший член.
- Ну вот и закончились твои мучения. Пойдем, Дженс. Дженсен? – голос Дэннил звучал глухо, издалека, словно пробивался сквозь тонкую стенку. – О, забавная инсталляция. Это, видимо, насмешка над теми, кто хотел помочиться в их унитаз.
Дженсен ничего не ответил, зачарованный зрелищем: парень как раз поменял позу, выставив из слишком маленькой для него ванны голени, заставив вновь почувствовать себя фетишистом – эти большие ступни страшно захотелось облизать. Не так часто он видел такие бесконечные и идеальные ноги у парней.
Когда Дэннил, что-то бормоча, утаскивала его к выходу, Дженсен с трудом сдерживался, чтобы не оглянуться. Парень оказался как раз в его вкусе, а столь эпатажное поведение одновременно интриговало и цепляло.
Ни слова не сказав Дэннил, потому что не без основания опасался насмешек, Дженсен назавтра снова отправился на выставку и на сей раз не стал тратить время на осмотр всякой чуши, а сразу отправился к живой инсталляции, где простоял часа три, не обращая внимания на снующих туда-сюда ценителей искусства. Пару раз с ним даже пытались заговаривать, но Дженсен не оборачивался, только буркал что-то невнятное, и восторженный голос затыкался.
Сегодня парень развлекался: крутил ступнями, демонстрируя их всем желающим, открывал попеременно краны, из которых текла разноцветная мыльная вода, образуя вокруг него рыхлую шапку пены. В воздухе запахло чем-то сладким и фруктовым, к чему одновременно примешивались нотки ванили и шоколада, отчего подвело позабытый на время желудок. А Дженсен все смотрел на него, представляя, как после окончания выставочного дня прошел бы по опустевшим коридорам, проскользнул в стеклянную комнату и, не позволив парню подняться, быстро присоединился бы к нему в совсем крошечной для двоих ванне. Он почти чувствовал под руками сильное, твердое, но легко покоряющееся тело.
Эрекция в людном месте стала уже почти привычной. Конечно, такое случалось с ним не впервые – мало ли сексуальных полуголых парней в гей-клубах, но там-то это в порядке вещей. А тут, среди этой пафосной толпы, он чувствовал себя варваром, увидевшим женскую грудь.
На исходе третьего часа, когда терпеть возбуждение и голод стало уже почти невмоготу, Дженсен собрался уходить, но увидел, как подсобные рабочие занавешивают «комнату» парня. Наверное, давали ему возможность как-то восстановиться после долгого пребывания в воде. Сквозь тонкую щель, по небрежности оставленную между штор, он видел, как парень – огромный, как Дженсен и думал, - выбрался из ванны, обернув бедра полотенцем, и накинул на плечи цветастое кимоно.
Подождав еще несколько минут, он побрел к выходу, слегка оглушенный полученным зарядом искусства и эротизма, а дома сразу же кинулся к компьютеру. Ему не терпелось узнать, как долго еще продлится выставка, и, конечно, имя этого актера.
Со вторым не повезло. То ли его имя держали в секрете, то ли парень в ванной не заинтересовал никого, кроме него. А выставка закрывалась через две недели, поэтому, немного подумав, Дженсен позвонил начальнику и сообщил, что какое-то время будет работать дома. И все эти две недели каждый день, как на работу, таскался на опостылевшую выставку и любовался бурлеском. Впрочем, ни одна Дита фон Тиз в своем бокале мартини не сравнилась бы с безымянным парнем за стеклом.
Однажды, спрятавшись за углом, Дженсен стал свидетелем, как тот, заскучав, пускал пузыри. Предварительно убедившись, что на него никто не смотрит. И как только этому парню удавалось выглядеть таким очаровательно непосредственным и при этом просто противозаконно сексуальным? Да, Дженсен не верил сам себе, но он действительно стал хоть мысленно, но употреблять слова, пригодные лишь для маленьких сладких педиков, а никак не для тех, кто вырос в Техасе. Этот парень определенно делал что-то с его мозгами.
Дэннил пыталась вытащить его куда-то в выходные, но безуспешно. Пришлось даже соврать, что он с кем-то встречается, что привело ее в полный восторг.
- Ты обязан меня с ним познакомить, - заявила Дэннил. – Надеюсь, ты не повел себя, как неандерталец, и не завалил его на первом же свидании, а хотя бы дождался пятого.
Дженсен проигнорировал ее надежды и восторги, собственные волновали куда больше. Он чувствовал себя какой-то собакой Павлова, когда от аромата чьих-нибудь шоколадных или ванильных духов у него вставало и желудок подводило от голода.
В последний выставочный день Дженсен проснулся с мыслью о том, что с него хватит. Или он познакомится с этим парнем, или умрет от спермотоксикоза во цвете лет. При этом чужая ориентация его не особенно заботила. Вряд ли какой-нибудь зашоренный натурал согласился бы сидеть в ванне с пеной в переполненном людьми зале. Хотя, даже если так, Дженсен не встречал еще ни одного гетеросексуала, который бы отказался поэкспериментировать со своей сексуальностью, с ним так точно.
Он уже успел выучить график, по которому работала живая инсталляция: ровно в одиннадцать запускали первых посетителей. Парень к этому времени уже успевал занять свое место. В два пополудни экспозиция закрывалась на час, видимо, чтобы он успел пообедать и как-то высохнуть. А потом до семи вечера Дженсен наблюдал, как тот развлекал себя и зрителей.
Дженсен воспользовался часовым перерывом и пообедал, хотя нарочитая элитарность местного ресторана вызвала глухое раздражение, но к закрытию выставки все равно успел проголодаться. Все эти ароматы рождали зверский аппетит. Наверняка парень тоже хотел есть, по крайней мере, Дженсен на это очень рассчитывал, собираясь пригласить его поужинать.
Он не стал дожидаться семи часов, а заблаговременно занял удобное место у выхода из тупика, в котором располагались ангары, отданные под выставку. Парень появился через полчаса, усталый, с еще не до конца высохшими волосами.
- Привет, - позвал Дженсен и наконец-то смог рассмотреть его, когда парень поднял голову. – Я… Просто хотел сказать, что восхищен твоим участием в выставке. Твой вклад в современное искусство просто неоценим.
«Боже, что я несу?», - подумал он в ответ недоуменный взгляд и уже вслух продолжил: - Я не очень хорошо разбираюсь в современном искусстве, но это определенно очень круто. Меня зовут Дженсен, кстати.
- Джаред, - ответил тот, расслабившись, по-видимому, решив, что он не сталкер, - и крепко пожал его руку. – Не хочу разочаровывать, но я ничего не понимаю в современном искусстве. Просто пытался подзаработать, все равно на практике делать нечего. А тут подвернулось это предложение. Ничего сложного, лежи себе и лежи в ванной. Хоть не на унитазе сидеть без штанов, а то я его сперва увидел, перепугался. Только есть все время хочется: они используют жутко вкусно пахнущую пену для ванн. А к тому, что все смотрят, привыкаешь за первый же час. Тем более, что стекло довольно мутное с моей стороны.
Парень оказался восхитительно болтливым. Сам того не желая, он своим многословием сдал Дженсену все козыри.
- Могу только посочувствовать, - улыбнулся Дженсен. – И пригласить поужинать. Я знаю один отличный ресторанчик, где, в отличие от здешних, тебя не обескуражат количеством приборов и снобизмом, от которого кусок в горло не лезет. Он не совсем рядом, но я на машине.
Джаред на мгновение, казалось, задумался, но голод все-таки победил настороженность.
- Заметано. Но тебе придется отвезти меня туда до того, как я умру с голоду.

Следуя руководству Дэннил, он проявил терпение и завалил Джареда только после пятого свидания. Не то чтобы они оба не хотели раньше, просто выжидали, каждый ждал от другого первого шага. И если бы не долбанные понятия о приличиях, старательно вбитые в подкорку, то Дженсен бы не стал тратить время даром.
После первого же ужина понятливый Джаред сам потянулся за поцелуем, а после второй встречи они уже вовсю ласкали друг друга в машине у его дома, но так и не перешли черту.
- Может, хватит уже дразнить? – задыхаясь, спросил Джаред после того, как Дженсен довез его до дома после пятого свидания и поцеловал на прощание, что переросло в очередное занятие петтингом, не снимая штанов. – Я собирался отсосать тебе еще в прошлый раз в кинотеатре. Перестань трястись со мной, как с хрустальным. Приглашаю тебя на кофе и надеюсь, что ты останешься на завтрак.
От такого предложения не отказываются, вот и Дженсен уже через десять минут лежал на Джареде сверху и прямо в одежде вминал его в разобранную постель.
- Наконец-то, - выдохнул тот и с видом умирающего от жажды впился в его губы.
«Да пошло оно все», - решил Дженсен и быстро расстегнул ширинку Джареда, чувствуя под пальцами пульсирующий жар и твердость. И полное отсутствие нижнего белья. Довольный стон подбодрил его продолжить, и он обхватил уже полностью вставший член, сжал сильнее, не нежничая, и несколько раз двинул рукой вверх-вниз, наплевав на то, что расстегнутая молния ощутимо царапала кожу.
Джаред выл, ерзал под ним, толкался бедрами и с отсутствующим видом дышал приоткрытым влажным ртом. Терпение никогда не считалось сильной стороной Дженсена, поэтому он разжал ладонь и скользнул пальцами под тяжелую, крупную мошонку и кончиками надавил на сжатое отверстие, которое поддалось неожиданно легко, впуская внутрь, в нежное и скользкое.
- Какого?.. – глубокомысленно спросил Дженсен.
- Для тебя готовился. Третий раз подряд уже прихожу на свидание с полной задницей смазки! – возмущенно захныкал Джаред и крутанул бедрами, насаживаясь на пальцы сильнее. – Трахни меня уже, хватит мучить.
Дженсен мысленно попенял Дэннил, из-за которой они потеряли столько времени, и поспешил выполнить просьбу. Он едва успел натянуть презерватив, как Джаред оплел его своими бесконечными ногами и втолкнул внутрь, тут же сжав в себе со стоном облегчения.
Ему сносило крышу от этой жадности, неприкрытого желания и явного удовольствия, которое Джаред без стыда демонстрировал.
Дженсен то разгонялся, вбиваясь в Джареда жестко и быстро, как мечтал черт знает сколько времени, то замедлялся, отодвигаясь и наблюдая, как узкое, уже порозовевшее отверстие растягивалось вокруг головки. Тогда Джаред принимался рычать сквозь зубы ругательства и впиваться в спину короткими ногтями, понукая. Дженсен смеялся, пока дыхание не прерывалось, и снова набирал скорость.
Он успел только сжать член Джареда и один раз провести вверх, к головке, как тот тягуче выплеснулся в его ладонь. Дженсен замер ненадолго, наслаждаясь затихающей дрожью, с неохотой вышел и быстро нагнал его, смешивая их сперму на красивом пресыщенном теле. Картинка получилась как из журнала для фетишистов.
- Тебе нужно принять ванную, - пробормотал он и слизнул пот с шеи Джареда. – Я составлю тебе компанию: хотел трахнуть тебя в этой ванне с тех пор, как впервые увидел.
- Нет, - простонал тот, отвернулся и спрятал лицо в изгибе локтя. Дженсену сразу захотелось лизнуть беззащитную подмышечную впадину, пощекотать языком и проверить, вскрикнет ли Джаред. – Почему парни, которые мне нравятся, всегда оказываются извращенцами?
Дженсен победно ухмыльнулся на это признание, но вторая часть заставила его нахмуриться.
- Почему это я извращенец? – возмутился он. – Я же не виноват, что ты выглядел чертовски горячим в этой мыльной пене! Тут и святой бы не справился с искушением.
- Льстец, - глухо пробурчал Джаред, но все-таки чуть повернулcя, сверкнул глазами из-под мокрой челки, с головой выдав нарочитость своего возмущения.
- То есть в ванне ни за что? – с улыбкой уточнил Дженсен.
- В ванне – нет, - решительно ответил тот. – Но против душа я точно не буду возражать. Думаю, что мог бы даже уронить мыло. Если хочешь.
Дженсен ничего не имел против. Не всем фантазиям суждено сбыться в это время и в той самой форме. Но он умел ждать и наслаждаться теми подарками, которые подбрасывала жизнь.