Подарочные однострочники

[dothedance]

Подарки к восьмому марта буду выкладывать по мере написания) Начну сегодня, потому что у одного из заказчиков День Рождения)
Все герои являются совершеннолетними.
Для Месть*_*. Поздравляю с твоим днем Надеюсь, ты не имеешь ничего против легкого ДС

Спок\Кирк. "Да, мой капитан"

На мостике Спок всегда серьезен, собран и метафорически застегнут на все пуговицы. Он настолько строго соблюдает субординацию, что Джим чувствует себя настоящим капитаном, несмотря на свой возраст и явные сомнения адмиралтейства в его компетентности. Спок высказывает свое мнение только в том случае, когда считает приказы Джима в корне неверными и слишком опасными для экипажа. В остальных случаях весь груз ответственности ложится целиком на плечи Джима. И это нелегко, особенно для человека, всю жизнь избегающего этой самой ответственности. Временами Джим вообще не понимает, как попал на Звездный Флот и стал самым молодым капитаном в истории. И если бы не Спок, контролирующий все и вся, он бы точно сошел с ума.
Джиму удается поддерживать видимость безмятежности и улыбаться до той самой минуты, когда за ним закрывается дверь его каюты. Но за этой дверью меняется и Спок. Здесь он властный любовник, который берет Джима, не церемонясь и не нежничая, требуя полного подчинения. А Джим с готовностью позволяет ему вести и больше ничего не контролирует. За дверью он капитан, а здесь - просто Джим. Спок оставляет его расслабленным и сонным, и полностью удовлетворенным, но сегодня Джим перехватывает его запястье и сжимает мягко, ненавязчиво.
- Может, останешься? Только сегодня.
Спок молчит, пару секунд, не более, но Джим чувствует, как внутри начинает ворочаться тревога.
- Да, мой капитан.
Это ответ Спока-с-мостика, и Джиму он не нравится.
- Это не приказ, знаешь, ты не обязан...
Спок прерывает и касается его пальцев своими. Просто прикосновение для землян и самый откровенный поцелуй для вулканцев.
- Я знаю. Я останусь, Джим. Сегодня и на сколько попросишь.

Для ~Solinary~

Джайзек, "Как мне надоели эти лондонские дожди"

- Не приму, - отрезает Дерек, и Джексон застывает на месте, глупо раскрыв рот. - Ты хотел уйти из стаи, я тебя отпустил. Может, будешь каждый месяц уходить и возвращаться? У нас тут не свободное посещение.
Айзек смотрит молча, не вмешиваясь в происходящее, хотя у него-то есть повод. Но Джексон бросил не только стаю, так что теперь Айзек не видит смысла его защищать. Джексону удается совладать с лицом, но это лишь видимость. До его внезапного отъезда они с Айзеком проводят несколько недель вместе, занимаясь безудержным сексом, прерываясь лишь на сон, еду и вялые споры о том, какой фильм посмотреть. Поэтому ничего удивительного, что теперь Айзек читает его, как раскрытую книгу. Джексон задет, зол и не может поверить, что Дерек ему отказывает. Но он не опустится до того, чтобы попросить. Айзеку становится скучно - все слишком ожидаемо.
На следующий день Джексон сам подсаживается за его парту в школе, всерьез удивляя Айзека.
- Приходи ко мне вечером. Нам нужно поговорить.
"Тебе нужно", - думает Айзек и хочет ответить коротко и резко, как Дерек. Но вместо этого говорит только:
- Зачем вернулся?
- Вспомнил, как тепло в Бикон-Хиллзе. Не представляешь, как мне надоели лондонские дожди, - кривит губы Джексон и вглядывается в него напряженно, нетерпеливо.
Джексон не умеет признавать свою вину, но Айзек научился понимать то, что он не произносит.

Для shinilissa

Дерек/Стайлз. "Ты меня любишь, волчара, тебя выдает твой хвост."

Стайлз умеет не замечать очевидного. В конце концов, он слишком занят тем, чтобы скрывать свои чувства, ему простительно, ясно? Так что он не сразу понимает, что с Дереком происходит нечто странное. Сначала тот будто избегает его - серьезно, стоит Стайлзу появиться где-то поблизости, и у Дерека тут же появляются какие-то срочные дела. Он бы и из лофта сбежал, наверное, оставив там их со Скоттом вдвоем, если бы не боялся за сохранность своего жилища.
Когда Стайлз наконец осознает это, вывести Дерека на чистую воду становится просто делом чести. Поэтому Стайлз планомерно подбирается ближе, плевать, что глупое сердце рядом с Дереком бьется так, будто хочет вырваться из груди. Он загоняет Дерека в угол, отсекает пути к отступлению и, кажется, окончательно выводит его из себя - стоит им оказаться на расстоянии ближе, чем в ярд, как Дерек начинает обращаться. Один раз доходит даже до того, что он полностью перекидывается в волка. Все эти клыки, когти, невесть откуда появляющийся хвост - это не должно выглядеть сексуально, так что Стайлз обзывает себя извращенцем, но самобичевание помогает слабо. Он хочет Дерека, а тот его ненавидит, - все просто.
Скотт в ответ на его жалобы смотрит так, словно мечтает оказаться как можно дальше отсюда, а потом принюхивается и замирает с озадаченным видом.
- Он тебя не ненавидит, - румянец Скотта пробивается даже сквозь смуглую кожу. - Может, тебе стоит поговорить с ним?
Стайз сообразительный малый, правда. Ему хватает еще одной встречи, чтобы понять, о чем говорит Скотт. Дерек рычит и метет хвостом по земле, но тут же успокаивается, стоит лишь потрепать его по холке. Теперь он только ворчит, но это ворчание удивительно похоже на кошачье мурлыканье.
- Вот так, да? - Стайлз улыбается и запускает пальцы в густую теплую шкуру. - Ты меня любишь, волчара. Даже не пытайся отрицать, тебя выдает твой хвост. А теперь давай, обращайся обратно, я хочу получить свой первый поцелуй.

Для Domino69

Питер/Лидия "Услышь меня"

Не в первый раз после укуса Лидия хочет слышать меньше и только то, что слышат остальные, нормальные люди. Все эти голоса сводят ее с ума. Если бы не эти новые способности, Питер никогда не смог бы одурманить ее и заставить провести древний сложный ритуал, чтобы восстать из мертвых. Она не хотела его слышать тогда, не хочет и сейчас, но у нее нет выбора.
- Я знаю, что с тобой происходит, и могу помочь, - говорит Питер, а Лидия разбирает:
- Услышь меня. Доверься мне. Позволь мне использовать тебя.
Не нужно быть банши, чтобы понять это. Эллисон что-то резко возражает, тянет ее к выходу, но Лидия вырывает руку из уверенной хватки. Она устала, и ей нужно, чтобы все прекратилось. Нужно научиться контролировать свои силы или избавиться от них.
- Иди одна, а я остаюсь. Я еще не все услышала.
Питер улыбается, как когда-то улыбался ей в старом, сгоревшем доме Хейлов.

Для it is not your fucking deal. Аня, прости, так уж вышло!

Дженсен/Джаред. "Эй, парень. Личное пространство!"

Дженсен натыкается на них в затемненной нише по пути в туалет. Это гей-клуб довольно низкого пошиба, поэтому напитки просто неприлично разбавлены, музыка орет так, что почти закладывает уши, а от трахающихся парочек спасу нет. Так что он совсем не удивляется, обнаружив еще одну, но в этот раз все выглядит более странно. Налысо бритый качок сдирает джинсы с высокого лохматого парня, совсем еще молодого и, судя по вялому сопротивлению, пьяного в дым. Дженсен не уверен, что стоит вмешаться, но не может уйти и зачем-то смотрит, как раз за разом соскальзывают ладони лохматого с груди качка в упорной попытке оттолкнуть. Наконец, тот начинает что-то протестующе мычать и получает в ответ:
- Да тихо ты! Все равно я тебя трахну.
И Дженсен сам не понимает, как оказывается рядом и отшвыривает незадачливого насильника.
- Мальчик явно против. Сам отвалишь, или позвать охрану?
Качка, видимо, неслабо приложило о стену, потому что он только тупо моргает и шарит руками по стене в поисках опоры. Дженсен закидывает руку лохматого на плечо и тащит его к выходу из клуба. Даже если качок достаточно придет в себя, чтобы их преследовать, вышибала на входе приведет его в чувство.
Дженсен еще в состоянии вести машину, поэтому сгружает лохматого на переднее сидение, садится рядом и трясет его за плечо, но тот уже спит.
- Отлично, Дженсен, просто отлично, - говорит он себе и вздыхает. Едва ли в ближайшее время лохматый проснется и скажет свой адрес. - Тебе нужны были эти проблемы?
Тот просыпается, когда Дженсен дотаскивает его в свою квартиру и кулем сваливает на диван. Лохматый несколько раз моргает, а потом вдруг дергает его на себя, так что Дженсен просто падает на диван рядом.
- Эй, парень! Личное пространство! - возмущенно вскрикивает Дженсен и пытается выбраться из объятий.
- Меня зовут Джаред, а ты мой герой, - невнятно отвечает тот, влажно чмокает в щеку и снова отрубается. До рассвета Дженсен не смыкает глаз.

Для <мечта>

Дженсен/Джаред, и как это используют?

Джаред подцепил ярко-розовую нитку, похожую на девчачий браслет с крупными бусинами, на всякий случай понюхал и скептически посмотрел на Дженсена.
- Зачем это мне? И как это используют?
Дженсен кашлянул и потер шею, как делал всегда, когда смущался.
- Это анальные шарики. Сам-то как думаешь, как их используют?
- Охренел? - заорал Джаред и отшвырнул шарики от себя. Пролетев через всю комнату, они упали в корзину с грязным бельем. - Какого хрена ты даришь мне это… это…
- Это всего лишь анальные шарики, - Дженсен снова потер шею, но тут же упрямо вздернул подбородок. - Я же не подарил тебе вибратор с шипами, плетку или резиновую женщину. Просто подумал, что нам не помешает немного разнообразия. И не потому, что ты меня не удовлетворяешь, - я прекрасно знаю, что об этом ты забеспокоился в первую очередь. Мне хотелось доставить тебе удовольствие.
Это неловкое признание неожиданно растрогало Джареда. Он шагнул к Дженсену и потерся носом о его щеку, одновременно накрыв ладонью его пах.
- Я тронут, что ты хотел разнообразить нашу сексуальную жизнь, но у меня уже есть одна игрушка. И лучше ты вряд ли сможешь купить.

Для reda_79

Хобрайен. "Я такого не говорил"

- Дилан заговорщически улыбается и говорит: "Вы же знаете, что Дерек невероятно сексуальный. У Стайлза просто нет шансов", - читает Тайлер, откладывает журнал в сторону и приподнимает бровь. - Ты что, реально кинул любителям стерека такую жирную косточку?
- Я этого не говорил! - возмущенно вскрикивает Дилан, хватает журнал со стола и бегло просматривает статью. - Твою мать! Вечно все переврут. Я сказал, что Дерек слишком сексуальный, поэтому у Стайлза нет шансов кого-то подцепить, пока он рядом.
Оправдание звучит нелепо и жалко и Тайлера, похоже, совершенно не убеждает.
- Значит, ты считаешь Дерека сексуальным? - он сверкает волчьей белозубой улыбкой и мгновенно превращается в Дерека.
- Ну, - тянет Дилан, выдерживает паузу и наконец решается. Слишком долго они ходят вокруг да около. - У Дерека опасная, животная сексуальность. Он может швырнуть на четвереньки и оттрахать, а может вырвать горло за один намек. Мне нравится, каким ты его делаешь. Но еще больше мне нравится сексуальность Тайлера - все эти открытые улыбки, то, как ты смущаешься, как трешь глаза, когда уставший, или улыбаешься, довольный выполненной работой. Если бы меня спросили, кто сексуальнее - ты или Дерек - я бы не думал ни секунды.
Тайлер выслушивает его речь с выражением полнейшего шока на лиц, но, когда Дилан уже уверен, что все испортил, вдруг притягивает его к себе и прижимается лбом ко лбу.
- Хорошо, что меня о таком не спросили, потому что о твоей сексуальности я могу рассказывать часами.

Для dfhbfwbb.dg

Айзек/Джексон. «Я не твоя сучка»

Иногда Джексона бесит, что Айзек никогда с ним не спорит, даже если он говорит откровенную чушь. Джексон злится, заводит сам себя этой ненаигранной невозмутимостью, но максимум реакции, который получает в ответ, - это приподнятая бровь. Так что он выбивается из сил, чтобы вывести Айзека из себя, придумывает все новые способы, пока не добивается своего.
- Что, привык уже? Думаешь, я раздвину ноги по щелчку пальцев? Хрен тебе, я не твоя сучка! - орет он в лицо Айзеку, пока тот меланхолично расстегивает джинсы. Как будто Джексон не видит, как его глаза то и дело вспыхивают желтым, но тут же снова возвращают свой естественный цвет. Джексон знает, что сейчас все это игра - дурная, совершенно ненужная сцена, устроенная им, спокойствие Айзека, от которого за версту разит похотью. Но он доводит свою роль до конца - до крови кусает целующие его губы, распарывает выступившими когтями плечи, пока Айзек с рычанием не швыряет его на живот и не наваливается сверху. Джексон прячет ухмылку в подушку, подаваясь на жесткие толчки. Сейчас он самая настоящая сучка, да и плевать. Реакция, которой ему удается добиться от Айзека, кружит голову сильнее самой откровенной лести.