И еще один)

[dothedance]

Название: Метки
Автор: Aya-sama
Фандом: Люди Икс: Первый класс (РПС)
Пейринг: Майкл Фассбендер/Джеймс Макэвой
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: мини (977 слов)
Дисклеймер: не претендую
Все герои являются совершеннолетними.
Саммари: написано на X-RPS-Kink на заявку: Майкл/Джеймс, Фассбендер груб в постели, но МакЭвою это только нравится.

У Джеймса на бедрах кожа светлая, усыпанная редкими веснушками, тонкая — стоит удариться, посильнее надавить, и синяки проступают почти мгновенно. А у Майкла длинные цепкие пальцы, жесткая, как наждак, щетина и полный рот острых зубов, будто он не человек, а акула какая-то. Майкл вообще грубый, порывистый во время секса. Он разворачивает Джеймса к стене, стоит только закрыть дверь трейлера, сдирает кардиган Чарльза и больно кусает в основание шеи прямо через ткань рубашки — след останется наверняка. Джеймс кусает губы, чтобы сдержать стон. Кричать нельзя, за дверью кипит жизнь, съемочный процесс идет полным ходом, а он утыкается лбом в прохладный пластик и сжимается на твердом члене Майкла. Жарко, он весь мокрый под так и не снятой одеждой, еще и Майкл наваливается так, что трудно дышать, но Джеймс его не останавливает. Ему нужно еще совсем немного, чтобы кончить: особенно сильный толчок или жесткая ладонь на члене. Пальцы на бедрах сжимаются сильнее, Майкл насаживает до упора, кусает в то же самое место, и Джеймс спускает с едва слышным всхлипом. Ему лень шевелиться и кажется, что он никогда больше не сможет ходить. Это будет очень иронично — случайной пулей Эрик сделал инвалидом Чарльза, а его, похоже, когда-нибудь сделает член Майкла Фассбендера. Джеймс прыскает со смеху, упираясь головой в дверь, и мгновенно осекается, когда Майкл резко разворачивает его к себе. Глаза у Майкла темные, как грозовое небо, а губы все еще сжаты в жесткую линию — маска непримиримости какая-то, а не лицо. Джеймс облизывает искусанные губы, трогает пальцами через ткань шею, как раз то место, где уже наверняка наливается темным огромный синяк. Глаза Майкла следят за ним, расширяются, когда Джеймс опускает руки к бедрам и поглаживает проступившие отпечатки, оставленные его пальцами. Взгляд Майкла становится сытым и умиротворенным, как у завоевателя, который утвердил свои права. Теперь Джеймс останется заклейменным им, как минимум, на неделю. Еще неделю придется каждый раз дожидаться, пока гримерка освободится, прежде чем идти переодеваться. И радоваться, что Чарльзу Ксавье не приходится снимать одежду в кадре.
В полном молчании Майкл уходит к кровати, возвращается с салфетками и вытирает Джеймса и забрызганную спермой дверь, помогает надеть кардиган и поправить брюки. Он чувствует себя удовлетворенным и усталым, и Мэтт еще час распекает его за сонный вид, пока, наконец, не отпускает на перерыв. Там Джеймс вливает в себя два стакана дрянного кофе и даже начинает чувствовать себя немного лучше. Ровно до того момента, пока не встречается взглядом с Майклом, который листает сценарий, сидя в противоположном углу. Майкл смотрит так, словно снова недоволен его поведением. А ведь Джеймс ничего такого не делает, даже почти не вслушивается в слова Роуз, вдруг возжелавшей обсудить с ним линию Чарльза и Мойры — ей кажется несправедливым, что совместных сцен с ними гораздо меньше, чем сцен с Эриком и Чарльзом. Когда Джеймс натыкается взглядом на Майкла, его так и подмывает ответить, что у Чарльза эпичная любовь с Эриком, а уж никак не с Мойрой. Но он что-то мычит сквозь зубы и отворачивается к Роуз. Пристальный взгляд обжигает кожу, и Джеймс невольно передергивает плечами, пытаясь избавиться от дискомфорта. Майкл смотрит так, будто собирается затащить его за декорации, поставить на колени и грубо трахнуть в рот. Джеймс почти чувствует, как жесткие пальцы в волосах сжимаются в кулак, безжалостно насаживая его на член Майкла, как головка толкается в самое горло, и у него даже глаза начинаются слезиться. Он ерзает на своем стуле, закидывает ногу на ногу, чтобы скрыть наполовину вставший член. Ему срочно нужно умыться, а еще лучше принять ледяной душ или подрочить, но он опасается, что Майкл пойдет следом, и тогда две чашки отвратительного кофе окажутся выпиты зря. А он и так уже готов начать трогать себя через брюки. Еще не хватало, чтобы на ширинке проступило влажное пятно, тогда Роуз точно будет считать его извращенцем. Хотя он извращенец и есть — нельзя же, чтобы на четвертом десятке вставало от одного взгляда, одной чертовой мысли... Трахаться хочется до одури, как будто он не кончил всего пару часов назад. Да и темный, многообещающий взгляд Майкла спокойствия не добавляет. Джеймс всерьез готов поиграть в догонялки и попробовать добежать до туалета раньше, чем Майкл его перехватит, иначе ничем хорошим это не закончится. Но хочет ли он успеть захлопнуть дверь перед перекошенным от ярости и желания лицом?

Пару дней спустя, когда Джеймс раздевается в душе, он вдруг краем глаза цепляет свое отражение в зеркале. У него огромный, уже начинающий потихоньку выцветать синяк в основании шеи. Если нажать на него, то все еще больно. Джеймс осторожно гладит его пальцами, чуть надавливает, и тут же шипит — неприятно. Но низ живота почему-то привычно наливается теплом. Не от боли, от воспоминаний о том, как Майкл жестко кусал его в шею, пока трахал у стены, даже толком не раздевшись. Темные следы на запястьях остаются от того раза, когда Майкл удерживал его руки над головой и быстро и грубо имел в ненавистной Джеймсу миссионерской позе.
Джеймс прослеживает путь по меткам: шея, грудь, запястья, бедра. Засосы, укусы, следы от пальцев. Их так много, будто Майкл пытается заклеймить его, оставить послание тем, кто посмеет приблизиться, попытается прикоснуться к нему. Он облизывает губы и смотрит на себя в зеркало. У него мутный и расфокусированный взгляд, рот красный, влажный и искусанный, а член крепко стоит, так хочется потрогать! Он может кончить, если всего лишь прикоснется к следу от укуса на внутренней поверхности бедра. Или надавит на анус — прямо так, насухую, Майкл бы сделал именно так. Резкий стук в дверь обрывает его фантазии. Джеймс хватает полотенце, оборачивает им бедра и идет открывать, по дороге натыкаясь на диван — ноги совершенно не слушаются. Можно, конечно, притвориться, что он спит или принимает душ, но есть только один человек, способный заявиться в его трейлер почти ночью. Словно чувствует, чем Джеймс занимается.
В ванной душно и парко, слишком горячая вода хлещет на голову и плечи. Джеймсу кажется, что у него сейчас кровь закипит от жара внутри и снаружи. Руки Майкла крепко удерживают его за бедра, но Джеймс все равно проезжается лбом по влажной стене душевой кабинки. Наверное, он просто сходит с ума. Наверное, это не должно его так радовать?