Однострочники, часть 2

[dothedance]

Надеюсь, следующий однострочник будет не на десять тысяч слов
Первая часть однострочников здесь
Все герои являются совершеннолетними.

Для <мечта> КюМи при участии Хичоля, куда же без него?

Кюхён

Чжоу Ми

1300 слов >< АУ, знакомство и Хичоль, традиционно, Фея-крестная

Как и все в жизни Кюхёна, особенно неприятности, это началось с Хичоля.
– Я нашел парня, с которым тебе стоит познакомиться. Его зовут Чжоу Ми, он очень милый, и у него иммунитет к идиотским потугам на юмор, – говорит Хичоль и смотрит на Кюхёна так, что кто-нибудь другой уже покаялся бы во всех грехах и согласился на любое предложение. Но Кюхён не кто-нибудь.
– Отлично, – Кюхён отпивает кофе и косится на лежащую рядом PSP. Ему очень нужно пойти хоть один уровень, но Хичоль сто процентов выйдет из себя, если хотя бы заподозрит, что его игнорируют. – Наконец-то кто-то сможет тебя вытерпеть. Не буду отбивать его у тебя, может, второй такой в наше столетие уже и не родится.
– Остряк, - Хичоль закатывает глаза и подтаскивает приставку опасно близко к себе. – Можешь ерничать сколько угодно, но я устрою твою личную жизнь, чего бы тебе это не стоило.
– Ты, наверное, хотел сказать, чего бы тебе это не стоило, – исправляет Кюхён и окидывает его тяжелым взглядом, к которому, впрочем, как он знает, Хичоль совершенно невосприимчив. – И что не так с моей личной жизнью?
– Если ты про отношения своего мага черт знает какого уровня с грудастой эльфийкой, то я давно собирался сдать тебя в специализированную клинику. Или ты про свои случайные связи? Кю-а, тебе уже не пятнадцать и даже не двадцать. Если ты однажды подцепишь какую-нибудь дрянь, я буду первым, кто напомнит, что я тебя сто раз предупреждал, – Хичоль отбрасывает с глаз длинную челку, и теперь больше ничто не стоит между Кюхёном и осуждающим взглядом самого дьявола во плоти. – Я ведь тебе не Фея-крестная, чтобы с ног сбиваться, отыскивая тебе парня. Кстати! Это ведь отличная идея. Я могу одеться феей на ближайший Хэллоуин. Надо только купить волшебную палочку и блестящую органзу, тиара у меня уже есть.
Это он выдает без перехода, и Кюхёну остается только закатить глаза. Определенно, он даже знать не хочет, откуда у Хичоля тиара.
– И этот человек упрекает меня в несерьезности. Человек, который спит с подушкой с портретом Анны, – пафосно говорит Кюхён, подняв голову и призывая небо в свидетели.
– Только когда сплю один, а это бывает нечасто, – тут же исправляет Хичоль. – Не переводи тему, у нас есть тема поважнее. Слушай и запоминай. Чжоу Ми друг Хангена, поэтому ты встретишься с ним, будешь милым и постараешься все не испортить.
– Он еще и китаец? Ну нет, – возмущается Кюхён, потому что ему совершенно не хочется бессмысленно тратить вечер на какого-то незнакомого ему друга Хангена. Да он, возможно, даже по-корейски толком не говорит. Хотя у Кюхёна есть подозрение, что Ханген только косит под не очень умного китайца, неспособного толком выучить язык. Хичоля же это как будто бы страшно умиляет.
– А вот и да, – отрезает Хичоль, хватает PSP и держит двумя пальцами в вытянутой руке над полом. – Или мне стоит взять твою систему жизнеобеспечения в заложники? Просто встреться с ним, черт тебе дери.
– Ладно. Но не обещаю, что понравлюсь твоему Чжоу Ми, если буду вести себя естественно, – бурчит Кюхён. Меньше всего ему хочется расставаться с приставкой из-за дурацкой прихоти Хичоля.
– Ох, Кю-а, ты такой трогательный, когда не пытаешься корчить из себя неизвестно кого, – умиленно тянет Хичоль, а Кюхён в этот момент пытается вспомнить, почему они вообще дружат.

В результате Чжоу Ми портит мнение о себе еще до встречи – тем, что опаздывает уже на пятнадцать минут.
"Если он сейчас же не появится, я иду в клуб искать случайного секса", – шлет Хичолю угрожающее сообщение Кюхён, но тот не успевает ничего ответить, потому что в ту же секунду рядом неуверенно спрашивают:
– Куйсянь?
Кюхён вскидывает голову, собираясь сказать, что нет, он определенно не Куйсянь, и забывает все слова. Потому что Чжоу Ми, если это Чжоу Ми, определенно в его вкусе: высокий, худой, симпатичный и длинноносый. Его ноги кажутся поистине бесконечными, а улыбка, когда Кюхён заторможенно кивает, вспыхивает двухсотваттной лампой.
– Прости за опоздание, я все еще не очень хорошо ориентируюсь в городе, – тот слегка кланяется, и за все это Кюхён готов ему простить все, что угодно. Оказывается, у него очень приятный голос с едва заметным акцентом. – Я Чжоу Ми.
– Кюхён, – отвечает Кюхён и тут же исправляется, когда видит, что Чжоу Ми неловко из-за своей ошибки в произношении. – Но ты можешь называть меня Куйсянь, если хочешь. Мне нравится.
Наглая ложь, обычно он не переносит коверкания своего имени, даже Хичолю со скрипом прощается дурацкое "Кю-а". Только Чжоу Ми знать это необязательно, тем более что "Куйсянь" в его устах звучит действительно мило.
Получив разрешение, Чжоу Ми больше не стесняется и в следующие полтора часа не замолкает ни на секунду: забрасывает Кюхёна вопросами, много рассказывает о себе, трудностях жизни в чужой стране и своих планах. Его корейский достаточно хорош, и Кюхёну почти не приходится его поправлять. А Чжоу Ми настаивает, чтобы Кюхён это делал, если услышит ошибку, – ему нужно совершенствовать язык. Чжоу Ми хочет стать певцом, но это не так просто, особенно для иностранца.
– Может быть, если бы я писал песни, – Чжоу Ми неуверенно пожимает плечами. – Но с лирикой у меня явно лучше, чем с музыкой.
– А я пишу. В смысле... Моя музыка не особо хороша, но пара моих вещей мне нравится, – неизвестно с чего признается Кюхён, и Чжоу Ми тут же загорается восторгом.
– Правда? Ты должен сыграть мне.
Вот, собственно, и все. Должен, поэтому Кюхён на такси везет Чжоу Ми к себе через весь город и пускает в святая святых – свою маленькую, захламленную квартиру. И даже позволяет устроиться на своей кровати, все равно другой мебели у него нет, ну разве что стул напротив компьютерного стола, но он сейчас занят самим Кюхёном. Он включает запись – кажется, синтезатор он оставил Хёкдже при переезде, все равно Кюхён слишком долго им не пользовался.
Чжоу Ми засыпает на второй композиции, уютно устроившись на его кровати. Кюхён удивленно смотрит на него пару минут – ну, или немного дольше, – а потом пишет Хичолю.
"Он спит в моей постели. Что я должен делать?"
"Вот же прыткий паршивец! – тут же отвечает Хичоль и непонятно, кого из них он имеет в виду. – Зачем ты спрашиваешь, если и сам уже все сделал? Только не вздумай теперь выставить его с утра".
"Он уснул, слушая мои баллады. По-моему, я все-таки сумел все испортить", – не желает его обнадеживать Кюхён. Чжоу Ми тихо вздыхает во сне.
"Я говорил тебе, что твои баллады – отстой. Тебе нужно писать что-нибудь повеселее", – ждать от Хичоля поддержки все равно, что надеяться на снег в пустыне в жаркий летний день.
"Делай то, что я тебе уже сказал. Вернее, не делай. Просто постарайся, чтобы завтра с утра он не сбежал", – присылает следом Хичоль.
Кюхён возмущенно смотрит в экран, но ничего не отвечает. Гениальный совет. Знать бы еще, как ему следовать. Поколебавшись пару минут, он переодевается в футболку и пижамные штаны, вытаскивает из шкафа плед, кое-как устраивается рядом с Чжоу Ми и накрывает их обоих. Стоило бы лечь на пол, но у него нет запасного матраса, а кровать выглядит такой уютной. В конце концов, разве это не его квартира? Значит, и постель в ней тоже его.
С утра Чжоу Ми будит Кюхёна, когда пытается выбраться из-под пледа и чуть не падает. Заспанный он очень милый, тогда как сам Кюхён наверняка выглядит опухшим и встрепанным, как обычно. А еще Чжоу Ми явно неловко, потому что он проснулся в чужой постели рядом с едва знакомым парнем и наверняка не может вспомнить, как так вышло. Будь Кюхён на его месте, чувствовал бы себя так же.
– Ты вчера уснул, слушая мои баллады, – ладно, Кюхён никогда не был особенно хорош в утешении, поэтому, глядя на виноватое лицо Чжоу Ми, он неуверенно предлагает: – Завтрак?
Он же обещал, что не выставит Чжоу Ми прямо с утра. После завтрака, состоящего из рамена быстрого приготовления и кофе, он позволяет Чжоу Ми воспользоваться душем, а потом по его же собственной просьбе снова включает свои композиции. День вдвоем пролетает совершенно незаметно, и Кюхён почти готов признать, что Хичоль оказался прав насчет него и Чжоу Ми. Почти, потому что Кюхён никогда не скажет этого вслух. Он идет провожать Чжоу Ми домой и возвращается к себе только под утро, потому что тот живет чертовски далеко. А еще потому, что целоваться в темноте под его окнами слишком здорово. Кюхён отправляет Чжоу Ми сообщение, что добрался нормально, получает в ответ смайлик-поцелуйчик и по-дурацки улыбается. А потом мстительно отправляет Хичолю "спасибо", надеясь, что тот уже крепко спит, и падает в кровать, даже не раздеваясь. Забытая PSP остается лежать на столе.