[dothedance]

Название: Дом, милый дом
Автор: Aya-sama
Фандом: VIXX
Пейринг: все любят Хонбина
Рейтинг: PG-13 (не в моих правилах завышать рейтинг, даже за непристойное предложение)
Жанр: романс, не-АУ
Размер: мини (~1000 слов)
Дисклеймер: если что, это была не я
Все герои являются совершеннолетними.
Саммари: Хонбин скучает по своей группе, а группа скучает по Хонбину.
От автора: я какбэ не знаю, как сказать, но Малахит, чувак, это тебе >< Да, я практически написала групповушку рейтинга ПГ. Как низко я пала Но я верю, что однажды я напишу про них НЦу и отвязное порно. А пока как-то так.

Визуалка

Слева направо: Санхёк, Тэгун, Воншик, Джехван, Хонбин, Хакён

Когда Хонбин заходит, скорее, даже вползает домой, общежитие встречает его тишиной и приглушённым светом. Он вешает куртку, медленно разувается и оставляет кроссовки на полке, хотя сегодня один из тех редких дней, когда хочется наперекор врожденной аккуратности швырнуть все на пол как попало, упасть лицом в подушку и проспать ближайшую вечность. Телефон отчаянно сигналит о том, что заряд почти закончился, а желудок отвечает не менее отчаянным урчанием. Кажется, последний раз он ел утром, перед тем как уехать на съемки. И это всё, если не считать, конечно, бутылки воды, выпитой на площадке.
В ванной работает душ, а значит, туда он попадёт еще нескоро. Если, конечно, там не Воншик, что вряд ли, судя по негромкому мурлыканью сквозь шум воды. Хонбин вздыхает и идёт на кухню, откуда заманчиво пахнет едой. Надо бы переодеться, конечно, но для этого придётся совершить ещё столько лишних, невыносимых сейчас движений, а Хонбин чувствует себя совершенно выжатым. На кухне обнаруживается Джехван, который преспокойно жуёт печенье, но при его появлении замирает, точно вор, пойманный с поличным.

– А-а-а, это ты. Я уж думал, это Хакён-хён, – хмыкает Джехван, отряхивается от крошек и подходит к нему, чтобы тут же заключить его в тёплые объятья. – Привет. Устал?

– Очень, – несчастно выдыхает Хонбин, чуть не урча от удовольствия, когда Джехван начинает нежно и осторожно поглаживать его по спине и тихо дышать в шею.

– Тэгунни-хён приготовил рамён, мы оставили тебе порцию, – прерывает молчание Джехван, когда согревшийся Хонбин уже чувствует, как потихоньку проваливается в дрёму. – Иди пока в душ, я подогрею.

– Ванная занята, – отвечает Хонбин и с неохотой отодвигается, хоть ему и отчаянно не хочется. Сразу становится холодно и неуютно, он натягивает рукава свитера, пытаясь спрятать пальцы и снова чувствуя себя несчастным.

– Это, наверное, Хакён-хён. Сейчас мы его оттуда вытащим, – обещает Джехван и беззаботно отмахивается, когда Хонбин пытается возразить. – Да он там уже полчаса, сколько можно.

Хонбин слишком усталый, чтобы хотя бы попытаться его остановить, поэтому лишь беспомощно наблюдает, как Джехван громко стучит в дверь ванной, не опасаясь перебудить весь дом. Шум воды тут же стихает, и меньше, чем через минуту на пороге появляется злой и всё ещё мокрый Хакён, одетый лишь в полотенце на бёдрах.

– Какого чёрта, Джехван? Ты уже успел сходить в душ, почистить зубы и даже побриться, что ещё? – возмущённо рычит Хакён, но смолкает тут же, как видит Хонбина. – Вернулся наконец-то. Привет. А мы без тебя проиграли.

– Я знаю, хён, менеджер мне сказал, – с сожалением отвечает Хонбин и позволяет себя обнять, не обращая внимания на то, что одежда тут же промокает.
Хакён коротко и благодарно целует его в губы и за руку утягивает за собой.

– Я помогу тебе вымыться, – обещает Хакён и небрежно бросает Джехвану. – Джехван, подогрей пока Хонбину ужин.

– Хорошо, только сильно не усердствуй с мытьём, иначе снова всё остынет, – отвечает тот и скрывается в дверях кухни.

В ванной парко и душно, вода слишком горячая, но сегодня Хонбин не возражает и греется, пока Хакён мягко водит мочалкой по его шее и плечам, смывает пену и тут же прослеживает путь губами.

– Мы ещё обязательно одержим не одну победу, вот увидишь. У нас отличная музыка и самый горячий концепт, правда? Хочешь, я тебе отсосу? – без перехода мурлычет на ухо Хакён, поглаживая его живот, в очередной раз шокируя Хонбина откровенностью и неожиданностью своего предложения. На такие вещи невозможно привыкнуть реагировать спокойно, по крайней мере, у него не получается.

– Не сегодня, ладно? Прости, хён, – Хонбину ужасно неловко отказываться, но желудок в очередной раз издаёт настоящий рёв, а если он согласится, о еде можно будет забыть до завтра.

– Нашёл, за что извиняться, – фыркает Хакён и переключается на его спину, как следует растирая мочалкой. – Надо бы тебя размять, мышцы просто каменные. Но сначала ужинать. Дальше сам справишься?

Хонбин кивает и быстро проходится мочалкой по паху, заднице и ногам. Хакён уже успевает выбраться из ванны, вытереться и ждёт его с полотенцем в руках, в которое тут же заворачивает чуть не целиком. Разомлевший Хонбин позволяет вертеть собой, как куклой, кутать в мягкий махровый халат и снова целовать, пока замок на двери не щёлкает.

– С тобой посидеть? – предлагает Хакён, и Хонбин на секунду задумывается, но тут из кухни выглядывает Джехван и осуждающе качает головой.

– Я же говорил, что всё остынет. Иди спать, хён, дай Хонбинни спокойно поесть.

– Как будто я ему мешаю, – делано оскорбляется Хакён, но сменяет гнев на милость, когда Хонбин быстро целует его и шепчет:

– Спокойной ночи.

Они ужинают в абсолютном, удивительно комфортном молчании. Вернее, Хонбин ест, быстро работая палочками, а Джехван просто сидит рядом, и от одной его безмолвной поддержки тяжесть сегодняшнего дня, уже порядком облегчённая душем с Хакёном, как будто падает с плеч Хонбина.

– Хочешь печенья? – спрашивает Джехван, когда он заканчивает есть.

Хонбин мотает головой, тронутый готовностью Джехвана поделиться с ним своей заначкой.

– Тогда пойдём спать, – говорит тот, ловит его быстрый взгляд в сторону посуды и вздыхает. – Иди ложись, я помою и догоню тебя.

– Да я сам могу, – начинает Хонбин, но его снова, уже привычно перебивают.

– Иди, мне несложно.

Общая спальня пуста и погружена в темноту, в спальне Воншика и Санхёка, освещенной одним ночником, сдвинуты кровати, на которых спят Воншик и Тэгун. Они спят на животе, зеркаля позы друг друга, и между ними есть немного места, как будто оставленного специально для него. Рядом, прямо на полу, разложены два матраса, занятые Хакёном и Санхёком. Хонбин, бесшумно ступая, уходит обратно к себе, надевает чистую футболку и боксеры, вернувшись, осторожно приподнимает одеяло и забирается в кровать, на свободное место. Воншик тут же переворачивается на бок и, не просыпаясь, обнимает его со спины, касаясь губами незащищённой чувствительной кожи над горловиной футболки. Тэгун подбирается ближе, и вдвоём с Воншиком они заключают Хонбина в тёплый капкан.
Сквозь сон он слышит, как приходит Джехван и устраивается с краю на матрасе, рядом с Санхёком, который тут же просыпается и невнятно бормочет:

– Хонбинни-хён?

– Спи, здесь твой хён, – шёпотом отвечает Джехван, и Санхёк тут же затихает.

Хонбин наконец понимает, почему они все сегодня решили лечь вместе, и дыхание на мгновение перехватывает от переполняющей его благодарности.
Тэгун, с которым Хонбин лежит лицом к лицу, открывает глаза и одними губами произносит: "Привет". Потом влажно целует Хонбина в тишине и снова засыпает.

– Эй, некоторые тут пытаются спать, между прочим, – фыркает Джехван, получая в ответ недовольное "вот и заткнись" от Хакёна. Сзади смеётся Воншик, щекоча кожу Хонбина горячим дыханием. Хонбин находит его руку и переплетает их пальцы. Все в порядке, он наконец-то дома.