Первый пошёл!

[dothedance]

Название: Джекпот
Автор: Aya-sama
Фандом: VIXX
Пейринг: Воншик/Тэгун/Хонбин и Санхёк/Хакён (упоминаются)
Рейтинг: R
Жанр: PWP, UST, немного ER, немного first time и чуть-чуть оборотнического романса)
Размер: мини (~5000 слов)
Дисклеймер: не претендую
Все герои являются совершеннолетними.
Саммари: Жизнь не даёт вторых шансов, но иногда стоит проиграть одно, чтобы выиграть всё.
Предупреждение: не-АУ с оборотнями, алярм! Групповой секс, knotting и всяческая милота

Оборотни, которые меня вдохновили)

После выступления взмокшего, усталого, но довольного Воншика перехватил разъярённый Хакён и, шипя что-то сквозь зубы, утащил в какой-то еле освещённый угол. Хонбин проводил их растерянным взглядом, но он слишком выдохся, чтобы предостерегать Хакёна. Если тот хотел рисковать своей головой, имел ли право Хонбин ему мешать? Ладно, естественно, Хонбин не мог бросить Хакёна на произвол судьбы, поэтому решил на всякий случай подобраться поближе и остановить смертоубийство, если до этого дойдёт.
Он всегда удивлялся, что агентство назначило именно Хакёна лидером их смешанной группы, состоявшей из троих человек и троих оборотней. И вот уже несколько лет ему и Джехвану удавалось буквально из первого ряда наблюдать, как Хакён заставляет Воншика, Тэгуна и Санхёка слушаться. Особенно сложно ему приходилось с Тэгуном, хотя, глядя на Воншика, Хонбин подозревал, что того просто забавляют попытки человека им управлять. С Санхёком, как ни странно, Хакён нашёл общий язык довольно быстро, несмотря на то, что тот присоединился к группе, будучи ещё совсем зелёным мальчишкой, и все "прелести" переходного периода оборотней остальным пришлось испытать на себе.

– Сколько это будет продолжаться, Ким Воншик? – Хакён сверкал глазами в полумраке как разъярённый кот. Он упёр руки в бока и напоминал сейчас какую-то недовольную аджумму из дорамы. – Мне что, пора просить у менеджера средство, чтобы успокоить твоё либидо? Сколько раз я просил не шокировать наших старлайтов?

– Но я ничего… – попытался вставить Воншик, но его прервал властный взмах руки.

– Не спорь со мной! Ты вообще понимаешь, чем отличается фансервис от откровенной порнографии? Я всё жду, когда ты уже сорвёшься, трахнешь Хонбина прямо на сцене и уничтожишь нашу группу.

У Хонбина челюсть отвисла. Он, конечно, понимал, что симпатия Воншика — это не совсем симпатия, но они, вроде как, всё выяснили уже давно. То есть, не то чтобы выяснили. Просто Хонбин занервничал, когда Тэгун и Воншик практически одновременно начали проявлять к нему интерес. Он не мог решить, кто из них ему нравится больше, да и стоит ли вообще начинать что-то, ведь отношения внутри группы наверняка осложнили бы жизнь всем. Тем более отношения с оборотнем. В общем, он струсил и оттолкнул обоих, а потом случился саб-юнит, между Воншиком и Тэгуном явно что-то началось, и Хонбин понял, что опоздал. Нет, они трое всё ещё устраивали фансервис на сцене, но за пределами её Хонбин старался держаться поближе к другим участникам или в одиночестве предавался сожалению, а Воншика и Тэгуна сознательно избегал. Для собственной же безопасности, потому что его по-прежнему тянуло и к тому, и к другому, но зачем он-то теперь им сдался? А Хакёна, похоже, их игра на сцене запросто ввела в заблуждение.
Он невесело усмехнулся, но тут же отшатнулся в ужасе, когда заметил ладонь Воншика, взметнувшуюся вверх и слегка сжавшую горло Хакёна. Хонбин занервничал, судорожно решая, стоило ли вмешаться прямо сейчас. Будь это Тэгун, он бы кинулся на выручку и не раздумывал ни секунды. Тэгун всегда слишком легко заводился, но Воншик обычно вёл себя гораздо сдержаннее, да и агрессию, в основном, проявлял к тем же оборотням. По крайней мере, раньше, когда Хонбин вместе с Санхёком в шутку принимались доставать его, по шее прилетало только Санхёку, да и то редко. Сначала Хонбина возмущало такое предвзятое к себе отношение, но потом он кое-что понял, и это скорее даже немного льстило.

– У тебя такая красивая шея, хён, – вкрадчиво произнёс тем временем Воншик, и глаза Хакёна удивлённо расширились. – Ты ведь знаешь, что я могу перекусить её за секунду?

– Не угрожай мне, Ким Воншик, – Хакён явно пытался говорить строго, но его голос предательски дрогнул.

– Разве я угрожаю? Ну что ты, хён, – делано удивился Воншик. – Наоборот, я всегда защищал тебя, когда Тэгун-хён выходил из себя. Думаешь, мне нравится, что приходится кому-то подчиняться? Но я позволяю, потому что это даже забавно. А ты, вместо того, чтобы быть благодарным за равновесие в группе, пытаешься лезть не в своё дело. Ты хоть понимаешь, как рискуешь? Человеческое тело такое хрупкое.

– Ты ничего мне не сделаешь, – неожиданно жёстко ответил Хакён, хотя ему следовало бы уже бежать отсюда или звать на помощь. – Я лидер группы, и я…

Его перебил смешок Воншика, вызвавший у Хонбина мороз по коже. Воншик убрал руку с горла Хакёна, но выглядеть менее угрожающе не стал.

– Ну конечно, не сделаю, хён. Я же не зверь. Но соваться ко мне, а тем более, к Тэгун-хёну, и указывать, как и с кем нам общаться, не советую. Ты же знаешь оборотней — мы собственники до глубины души. Поймём ещё неправильно, решим, что ты претендуешь на наше, выйдет неприятность.

Хонбин чувствовал себя так, словно уснул и попал в какую-то параллельную реальность, потому что Воншик вёл себя совершенно непохоже на себя. Ответа Хакёна он не услышал, потому что чуть не заработал инфаркт, когда на плечо легла ладонь бесшумно подкравшегося Тэгуна. Сдержать крик удалось с большим трудом.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросил Тэгун, кинул взгляд за его плечо и позвал громко и недовольно. – Воншик-а, Хакён-а, сколько вы собираетесь тут прохлаждаться? Я хочу есть и спать, а из-за вас мы не можем вернуться в общежитие.

Вопреки собственным словам Тэгун и сам всё ещё не сменил свой концертный костюм на повседневную одежду, и Хонбин на несколько секунд завис на влажной от испарины коже его груди, видневшейся в глубоком вырезе пиджака.

– Прости, хён, – Воншик явно заметил несостыковку, но не стал уличать Тэгуна во лжи. – Я вижу, Хонбинни тоже составил тебе компанию в ожидании.

– Мы все вас уже потеряли, – предпочёл ответить совершенно нейтрально Хонбин. Не стоило им знать, сколько он здесь уже стоял.

– Так приятно, когда тебя ищут. Даже если только для того, чтобы поскорее вернуться в общежитие и поесть, – ухмыльнулся Воншик и направился к Тэгуну, походя бросив Хонбину: – Тебе очень идёт этот костюм, Хонбинни.

– Спасибо, – растерянно ответил Хонбин, но Воншик с Тэгуном уже скрылись в направлении гримёрных.

– Как много ты слышал? – спросил подошедший Хакён и пристально уставился на Хонбина.

– А? Да я добрался до вас за минуту до Тэгун-хёна, – соврал Хонбин, радуясь, что Хакён не оборотень и у него нет нюха на ложь. – А что? Я пропустил что-то важное?

Как он и ожидал, Хакён предпочёл уйти от темы.

– Ничего особенно. Менеджер-ним сказал мне, что тебе придётся пропустить ещё несколько выступлений. Надеюсь, хотя бы на новогодних концертах ты будешь с нами.

– Я тоже надеюсь, но ты же знаешь, это не от меня зависит, – виновато улыбнулся Хонбин.

Они ещё немного поговорили о съёмках, пока шли до гримёрки и переодевались, но Хонбин отвечал односложно и не старался уследить за темой. Все его мысли занимала странная стычка Воншика с Хакёном и эта его невольно брошенная фраза про "наше".
А вечером между Воншиком и Санхёком случился первый за последнее время серьёзный конфликт. Хонбин как раз вышел из душа и направлялся к себе, когда услышал яростное рычание из комнаты этих двоих, потом что-то, а скорее, кого-то несколько раз явно приложили о стену, и всё стихло. Если что Хонбин и понял из жизни бок о бок с оборотнями, так это то, что в их разборки друг с другом лучше не лезть. Поэтому когда из комнаты вылетел растрёпанный Санхёк и рванул в спальню к Хакёну, Хонбин предпочёл сделать вид, что его здесь нет, и медленно по стеночке отполз к себе. Спокойный и расслабленный Воншик прошёл мимо его приоткрытой двери пару минут спустя и скрылся у Тэгуна.
На следующий день конфликт оказался забыт. Санхёк сиял, как начищенный чайник, к Воншику не лез, но и не игнорировал, как и тот его в ответ. Зато Хакёна таким задумчивым и молчаливым Хонбин видел, пожалуй, впервые со времен стажёрства.

Съёмочный процесс снова захлестнул Хонбина с головой, и времени на осознание происходящего в группе катастрофически не хватало. Он или снимался, или повторял сценарий, или репетировал номер для очередного новогоднего концерта. Ел редко и чаще всего на ходу, утешая себя тем, что, по крайней мере, не придётся худеть к приближавшемуся промоушену в Японии. А уж о том, чтобы выспаться, он даже мечтать не смел. Изредка на поздних репетициях ему составляли компанию Воншик и Тэгун. И именно Воншик не раз и не два спасал его нос от перелома, когда Хонбин уставал настолько, что путался в ногах и летел на пол. Или когда Тэгун, который обычно не принимал участия в тренировке и просто сидел у стены, прожигал его таким пристальным взглядом, что Хонбин оступался на ровном месте. Хонбин ни за что не сказал бы этого вслух, но у него внутри всё трепетало, когда Воншик ловил его почти у самого пола. Эта сверхъестественная реакция и сила, жар чужого тела сводили Хонбина с ума, и иногда, сбрасывая напряжение в душе, он представлял, как цепкие пальцы сжимались бы на его плечах и каким горячим Воншик ощущался бы внутри. Или Тэгун. Или они вместе, одновременно. Обычно этих смутных фантазий хватало для того, чтобы кончить.

Однажды после такой горячей быстрой дрочки Хонбин, выходя из душа, столкнулся с Тэгуном и не смог удержать сдавленного стона, когда тот грубо схватил его за плечи и с жадностью обнюхал. Хонбин инстинктивно отшатнулся, и глаза Тэгуна вспыхнули жёлтым. К счастью, вовремя выглянувший из гостиной Санхёк прервал это странное нечто между ними громким окриком:

– Эй, Тэгун-хён, что это ты делаешь с Хонбинни-хёном?

Тэгун оторвал взгляд от Хонбина и предупреждающе зарычал.

– Ой-ой-ой, как страшно, – нахально ухмыльнулся Санхёк и сложил руки на груди. – Отпусти-ка хёна, мы с ним как раз собирались кино посмотреть вместе. А тебе бы не помешало охладиться, а то того и гляди пар из ушей начнёт валить.

– Да я тебя… – начал Тэгун, но его перебил появившийся за Санхёком Хакён.

– Что тут у вас происходит? – он подозрительно оглядел собравшихся и остановил взгляд на Тэгуне. – Тэгун-а, что-то не так? Будь добр, отпусти Хонбина, он замёрзнет.

Тэгун закрыл глаза, а когда вновь открыл, они стали уже совершенно обычными и более или менее осмысленными. Медленно, будто нехотя, он разжал пальцы и отошёл в сторону, позволяя Хонбину сбежать, чем Хонбин тут же и воспользовался. Он сидел на диване между Джехваном и Хакёном, бездумно глядя в экран телевизора, наблюдая, как заканчиваются титры и начинается нечто мрачное и малопонятное, а сам вспоминал голодное выражение на лице Тэгуна. Что-то подталкивало его вернуться туда, но стоило подняться, как Санхёк и Хакён одновременно повернули головы.

– Ты куда собрался?

– В туалет. Вы смотрите фильм, я скоро вернусь, – ответил он и лишь отмахнулся молча, когда Санхёк предложил проводить.

Зачем Санхёку это понадобилось, он понял, только когда вышел из ванной и услышал утробное рычание, доносящееся из кухни. Разумом Хонбин понимал, что лучше поскорее вернуться в гостиную, но любопытство тянуло его к приоткрытой двери. В кухню, правда, заходить он не решился, и без того в щель оказалось прекрасно видно Воншика, который крепко обнимал вырывавшегося Тэгуна. Сначала Хонбину стало неловко: одно дело догадываться об отношениях между Тэгуном и Воншиком, а совсем другое — застать их в такой момент. Но потом Тэгун рванулся сильнее, и Хонбин успел заметить, что тот уже обратился: глаза сверкали жёлтым, а длинные, острые клыки опасно клацали рядом с лицом Воншика. Хонбин с ужасом наблюдал, как на спине Воншика, прямо на светлой ткани майки сквозь прорехи проступали кровавые полосы от когтей. Он уже собирался позвать на помощь Санхёка, когда Воншик вскинул руку, запустил пальцы в волосы Тэгуна и притянул его вплотную к себе.

– Перекидывайся обратно, – властно приказал Воншик. – Давай, Тэгун-а, я жду.

– Отвли, – едва разборчиво прорычал Тэгун, рванулся в сторону, но тут же взвизгнул от боли.

Воншик удержал его на месте и принялся успокаивающе поглаживать по спине.

– Тихо-тихо. Прости. Шшш… Чёрт, я чувствую твой гон как свой. Ну почему сейчас? Ещё неделя же.

– Санхёк, – мрачно и уже совершенно чётко выдал Тэгун. – Он на него претендует. И ещё этот мальчишка, новый дружок, который всё время рядом, когда нас нет.

Хонбин нахмурился, пытаясь понять, о ком вообще идёт речь. На кухне происходило что-то, явно выходящее за грань его понимания. Впрочем, Воншик, похоже, не имел проблем с расшифровкой слов Тэгуна. Он мягко рассмеялся и вновь погладил Тэгуна по спине.

– И ты из-за этого взвился? Разве ты не чувствуешь, что он не пахнет никем, кроме себя самого? Нам просто не к кому ревновать. К тому же, Хёну обычный человек, он не представляет для нас угрозы, а Санхёк... Ты такой ненаблюдательный, Тэгун-а. Неужели ты не в курсе, что он уже давно запал на нашего лидера? Забыл, как Хёкки полез в драку, когда почувствовал на нём мой запах? Хакён тогда ещё пытался мне запретить подходить к Хонбину, и я слегка разозлился. Ну как, вспомнил?

– Вспомнил, – буркнул Тэгун, потёрся лицом о плечо Воншика и на удивление мягко прикусил кожу. – Воншик-а.

Воншик шумно выдохнул, сжал в кулак волосы Тэгуна на затылке и заставил поднять голову. Тэгун выглядел совершенно пьяным и осоловелым, он качнулся вперёд, с жадностью вдохнул запах Воншика и укусил основание шеи. У Хонбина дыхание перехватило от увиденного, и жарко стало невыносимо.

– Твою мать, как же всё вовремя. Пошли скорее, я сам уже не могу терпеть. Все пока смотрят фильм, нам никто не помешает, – выдал Воншик и потащил Тэгуна за руку к двери.

Не ожидавший этого Хонбин в панике рванул к ванной и, к счастью, успел закрыться там прежде, чем его поймали за подглядыванием. Он запустил руку в штаны, как только стихли шаги за дверью, зажал себе рот ладонью и принялся быстро дрочить, представляя себя зажатым между распалёнными Тэгуном и Воншиком.

Тэгун из спальни так и не вышел до поздней ночи, а невозмутимый, хоть и растрёпанный Воншик в подранной майке, но целый — слава регенерации оборотней — несколько раз курсировал между кухней и спальней с подносом в руках. А на следующий день Хонбин вернулся на съёмки, и чем всё закончилось, так и не узнал, но, судя по тому, что Воншик по возвращении оказался жив и здоров, да ещё и в хорошем настроении, всё прошло неплохо. Хакён, правда, на Тэгуна косился неодобрительно, а Санхёк теперь постоянно откровенно глумливо ухмылялся, до тех пор, пока Воншик не шепнул ему что-то на ухо. После этого Санхёк как-то резко сдулся и в автобусе ушёл вперёд, под бок к Хакёну. Он вообще в последнее время от Хакёна не отлипал, но что-то в его поведении проскальзывало звериное, ревностное, словно он действительно считал Хакёна своим, а всех остальных — конкурентами. Не детское собственничество, а нечто, Хонбину недоступное, он такое встречал в первый раз. По крайней мере, Воншик с Тэгуном, сейчас синхронно направившиеся спать в конец автобуса, так друг на друга на его памяти не смотрели. Один Джехван вёл себя совершенно беззаботно и всю дорогу переписывался с кем-то в какао, из-за чего его телефон постоянно будил Хонбина. Зато в самолёте Хонбин заснул и потом до самого отеля не мог сбросить с себя дремоту, но когда узнал, что его соседом по номеру будет Воншик, резко взбодрился.
Воншик довольно улыбался, пока разбирал вещи, то есть запинывал сумку под кровать, предварительно повесив в шкаф всё, что легко мялось.

– Почему ты решил жить со мной? – Хонбин не выдержал и десяти минут этого молчания.

– В смысле? А почему я не должен? Ты что, не рад, что мы будем жить вместе? – совершенно искренне удивился Воншик, чуть ли не обиделся.

– Да нет, я не возражаю, – пожал плечами Хонбин, – просто удивлён. Вы поссорились? Вы же с Тэгун-хёном теперь всегда занимаете один номер.

– Ааа... Ты об этом. Нет, у нас всё нормально, нам не из-за чего ссориться, – беззаботно отмахнулся Воншик. – Я просто подумал, что тебе сегодня не помешает хороший массаж. У тебя в последнее время такие нагрузки: все эти съёмки, тренировки, ещё и промоушен один за другим. Тебе нужно как следует отдохнуть.

– Ты собираешься сделать мне массаж? – Хонбин уставился на Воншика во все глаза. Если бы Тэгун сообщил, что хочет сходить в клуб потанцевать, он бы, наверное, удивился меньше.

– Ты против? – спросил Воншик и соблазняющим тоном протянул. – А я-то думал, тебе захочется расслабиться.

– Нет. В смысле, я не против, конечно. Кто же станет отказываться от халявного массажа? – поспешил ответить Хонбин, пока тот не забрал своё предложение, и картинно потянулся. – Ох. Все мышцы ноют. Готовься как следует поработать, а я пока в душ.

Улыбка Воншика превратилась в хищный оскал, от которого Хонбина на мгновение бросило в жар. Его накрыло ощущением, что этот сеанс массажа закончится чем-то более рейтинговым, и он поспешил сбежать в душ, пока мысли не пошли куда-то совсем уж не туда. У него и так-то сердце стучало как ненормальное, того и гляди, Воншик бы услышал.
Хонбин обожал принимать душ. Вода помогала во всех случаях: и от усталости, и от ненужных мыслей. Вот и сейчас он вернулся в комнату совершенно спокойным, завёрнувшись лишь в мягкое полотенце на бёдрах. Воншик, который успел переодеться в домашнее, при его появлении отложил телефон в сторону и подвинулся на кровати, уступая ему немного места.

– Освежился? – спросил Воншик и похлопал по покрывалу, не дожидаясь его ответа. – Забирайся. Сейчас тебя как следует разомну, сможешь немного подремать до ужина.

Хонбин понимал, что это глупо, но всё равно ощутил лёгкий укол разочарования после слов Воншика. Откуда он мог знать, что Воншик вдруг решит проявить заботу о нём? Вот и размечтался, конечно. Мысленно обозвав себя идиотом, Хонбин улёгся на покрывало лицом вниз и замер в ожидании. Приятная тяжесть опустилась на бёдра, сзади чем-то зашуршали, а потом тёплые, сильные ладони, скользкие от какого-то лосьона, с силой прошлись по спине. Напряжённые мышцы на каждое прикосновение отвечали болью, но Воншик не давал ему вывернуться, с силой разминал плечи и руки, переходил дальше и возвращался обратно, пока Хонбин не сумел, наконец, расслабиться. Стало приятно и тепло, и теперь уже Хонбин не столько вскрикивал от боли, сколько давился стонами удовольствия, кусая губы, и ёрзал под Воншиком, вжимающим его в кровать. Руки Воншика, его вес и жар тела, который чувствовался даже сквозь одежду и полотенце, — из-за всего разом Хонбин совершенно поплыл. Он не знал, как облегчить давление на член и изо всех сил сдерживался, чтобы не приподнять зад и не потереться ягодицами о Воншика. На этом, наверное, массаж бы и закончился.
Воншик привстал и внезапно потянул его полотенце вниз.

– Э-эй, ты что? – не особенно уверенно возмутился Хонбин. Голос звучал так хрипло, словно в горло песку насыпали.

– Давай-ка уберём полотенце, – мягко предложил Воншик, не прекращая поглаживать его поясницу, будто уговаривал не упрямиться. – Надо размять тебя везде.

Хонбин колебался лишь несколько секунд. Он дошёл уже до такого состояния, что, кажется, прикажи ему Воншик, с готовностью раздвинул бы для него ноги. Он осторожно приподнялся и стянул с себя полотенце, прошипев сквозь зубы, когда ткань потёрлась о слишком чувствительную сейчас головку. Воншик молча толкнул его ногу в сторону, устроился между разведённых колен и сгрёб ягодицы в ладони. Это уже мало напоминало массаж, и Хонбина потряхивало от мысли о том, насколько раскрытым, готовым на всё он предстал перед Воншиком. Он с силой закусил губу, когда большие пальцы скользнули в ложбинку между ягодиц, дразняще погладили и двинулись выше, вкруговую разминая мышцы.

– В-воншик-а, – умоляюще выдохнул Хонбин и чуть не взвыл от облегчения, когда один из скользких пальцев надавил на анус.

Воншик наклонился ниже и провёл языком вверх, вдоль позвоночника до кромки волос, одновременно вталкивая в него палец до конца.

– Всё хорошо, Бинни? – рокочущий шёпот обжёг Хонбину ухо, но он мог лишь мученически простонать, не в силах ни ответить, ни даже кивнуть. Палец внутри скользил невыносимо медленно, мягко растягивал неподатливые мышцы, пока Хонбин пытался привыкнуть. Он хоть и пробовал раньше сам с собой, но с Воншиком всё ощущалось совершенно иначе. Воншик действовал осторожно, но уверенно, он явно хорошо представлял, где и что искать, и Хонбин быстро начал подаваться бёдрами назад в попытках продлить короткие и яркие вспышки удовольствия. Он так сомлел, что не заметил, как уже практически стоял на расползающихся коленях, растянутый и готовый к употреблению. Лёгкое дуновение невесть откуда взявшегося ветра заставило его поёжиться, но горячие руки тут же погладили по спине, согревая и успокаивая. Сигналы до мозга доходили с задержкой, как у пьяного, поэтому Хонбин не сразу понял, что в комнате их уже не двое. А когда осознал, пришёл в ужас. Извернувшись, он наткнулся взглядом на Воншика, а следом — на Тэгуна, который просто пожирал его глазами.

– Хён, – упавшим голосом произнёс Хонбин, не зная, что должен сказать.

– По-моему, ты перепугал Бинни, – с улыбкой поделился с Тэгуном Воншик, чьи пальцы всё ещё растягивали задницу Хонбина. – Не хочешь успокоить его? А то я сейчас оглохну от его бешеного сердцебиения.

– По-моему, ты тоже не особенно помогаешь, – проворчал Тэгун, наклонился над Хонбином и втянул воздух, едва не уткнувшись носом в его шею. – Как же ты пахнешь. Я хочу тебя выебать.

– Он у нас немного романтик, – хохотнул Воншик и признался с улыбкой, не переставая трахать пальцами, – но я тоже хочу тебя выебать. Ты ведь не против?

Хонбин громко сглотнул и решительно помотал головой.

– Нет. Не против.

Какое там против, если Хонбин уже готов был умолять об этом?
Воншик передал Тэгуну небольшой тюбик, вытащил пальцы из Хонбина и слез с кровати.

– Тэгунни будет первым, у него хуже с выдержкой.

– Что? – возмущённо сощурил глаза Тэгун, и Хонбин заволновался, как бы они не решили прямо над ним выяснять, есть ли у Тэгуна с этим проблемы или нет.

– Я имею в виду твой самоконтроль, – фыркнул Воншик. – Мы же не хотим, чтобы ты обратился прямо на Хонбине и поранил его. К твоей выдержке в койке у меня претензий нет.

Тэгун практически не изменился в лице, но Хонбин почувствовал, что прямолинейность Воншика ему польстила.

– Хё-о-он, – протянул он умоляюще, и Тэгун оторвался от Воншика и перевёл на него тяжёлый тёмный взгляд, от которого внутри всё сжалось в ожидании.

Тэгун накрыл его своим телом, и колени Хонбина сами собой разъехались шире, позволяя Тэгуну удобнее устроиться между ними. Тот одобрительно заурчал и мягко прикусил его губу, но продолжать не стал, вместо этого настойчивыми поцелуями спускаясь к шее.

– Полегче, Тэгунни, не оставь следов. У него же регенерации нет, – откуда-то издалека донёсся голос Воншика, возвращая Хонбина в реальность, где он придерживал затылок Тэгуна, не позволяя тому оторваться от себя. Не успел он смутиться, как его резко перевернули на живот и внутрь толкнулось горячее и твёрдое, гораздо крупнее пальцев Воншика. Хонбин всхлипнул и выгнулся, но Тэгун не остановился, а чувствительно прикусил кожу на плече и сильно двинул бёдрами ещё раз и ещё, пока не ударился о его ягодицы. Внутри так распирало, что Хонбин боялся вдохнуть, и от нехватки воздуха уже плыло перед глазами. Он жалобно всхлипнул от боли, когда Тэгун жёстко сжал в кулаке волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову и встретиться глазами с Воншиком. Таким страшным Воншика Хонбин видел впервые: оскалившегося, с искажённым желанием лицом и горящими жёлтыми глазами. Он инстинктивно отшатнулся и сжался, а Тэгун зарычал в ответ и вновь прикусил его шею, вдалбливаясь с такой скоростью, что Хонбин начал задыхаться и скулить. Удовольствие подкатывало волнами, но так же быстро пропадало, он весь извертелся, пытаясь продлить ощущение, подавался назад, сам насаживаясь на член Тэгуна, но никак не мог кончить. Ему не удавалось перенести вес на одну руку и подрочить, но Тэгун, похоже, совершенно не собирался помогать с этим. Он толкался быстро и жёстко и с каждым новым жалобным стоном Хонбина всё сильнее распалялся. У Хонбина от его укусов уже полыхала кожа на плечах. Колени не выдержали темпа и разъехались, и Хонбин завалился вперёд, чуть не утыкаясь лицом в пах Воншика. Сзади навалился всей тяжестью Тэгун, упёрся лбом между лопаток и задрожал. Внутрь плеснуло горячим, потекло по ногам, стоило Тэгуну вытащить член и отодвинуться. Хонбин чуть не завыл от неудовлетворённости и обиды. Наплевав на то, как будет выглядеть в их глазах, он поднял голову и простонал, глядя прямо на Воншика:

– Ещё, пожалуйста. Пожалуйста, Воншик-а.

Хонбин не успел даже договорить, как Воншик одним слитным рывком добрался до него, перевернул на спину и навалился сверху. Расширившимися глазами он наблюдал, как дёрнулся нос Воншика, когда тот жадно втянул его запах.

– Пожалуйста, – снова протянул Хонбин и провёл рукой по щеке Воншика, а тот в ответ повернул голову и уткнулся губами в его ладонь, словно большой ласковый пёс.

Воншик утопил его в своей грубоватой нежности: перецеловал, кажется, каждый след от зубов Тэгуна, почти неощутимо обновляя метки своими, очень чутко улавливая, где легко провести языком, где чуть царапнуть, а где прикусить покрепче. Хонбин извивался под ним, цеплялся за плечи, царапался и стонал так, что голос срывался. Он весь извёлся от медленных глубоких толчков, которыми мучил его Воншик, выл и всхлипывал уже непрерывно, но мольбы не помогали. Он так вспотел, что простыня под ним промокла насквозь и липла к спине. Тэгун, переместившийся на соседнюю кровать, наблюдал за ними с таким интересом, что Хонбин туда и смотреть стыдился. Но стоило отвести взгляд, как он тут же наткнулся на ухмыляющегося Воншика.

– Сильнее, пожалуйста, – взмолился Хонбин, и Воншик дрогнул, а его взгляд замер на Хонбине — тёмный и жаждущий. – Так хорошо, ещё, пожалуйста. Ещё, ещё, ещё.

С каждым его "ещё" Воншик двигался всё быстрее, уже просто вколачивая его в жалобно скрипящую кровать. Тэгун приподнялся на локте и уставился на них с жадностью, но Хонбин уже плевать хотел на то, что происходит вокруг, он весь сосредоточился на собственном удовольствии. Стоило Воншику сжать его член в ладони, как он тут же выплеснулся, заливая чужие пальцы и собственный живот. Воншик замер, и основание его члена внутри Хонбина внезапно стало набухать и будто становиться толще.

– Ч-что? Что это? – охнул Хонбин и попытался оттолкнуть Воншика, но тот не сдвинулся ни на миллиметр, только рявкнул коротко и недовольно.

– Тихо. Полежи немного спокойно, – произнёс Воншик внезапно дрогнувшим голосом.

– Ты что, повязал его? – Тэгун даже привстал, чтобы получше их рассмотреть. – И это у меня проблемы с самоконтролем? Я хотя бы не трахал его с узлом.

– Я, вообще-то, этого ждал с самого дебюта, – сдавленно огрызнулся Воншик и медленно качнул бёдрами, заставив Хонбина зашипеть и сжаться.

– Прости, Бинни. Я сейчас осторожно выну, – пообещал Воншик, но Хонбин вцепился в него и замер, прислушиваясь к противоречивым ощущениям.

– Не надо. Оставь так, – попросил Хонбин, и Воншик удивлённо округлил глаза, прежде чем понятливо хмыкнуть.

– О, да тебе нравится. Нравится же, а? – улыбнулся Воншик и ещё раз двинул бёдрами, заставив член внутри Хонбина сдвинуться почти неощутимо, но достаточно, чтобы послать по телу волну дрожи. Хонбин ахнул и вновь вцепился в плечи Воншика. Ощущения стали слишком сильными, он знал, что так скоро ему не кончить во второй раз, но низ живота наливался знакомой тяжестью, и член дёргался от каждого движения Воншика внутри. И Воншик, словно издеваясь, принялся дрочить ему, одновременно то толкаясь глубже, то подаваясь назад. Кончая практически всухую и чувствуя, как по щекам безостановочно текут слёзы, Хонбин почти ненавидел его в этот момент.
Воншик всё-таки вытащил член, улёгся на кровать рядом и уткнулся лицом ему в шею, пока Хонбин пытался прийти в себя и думал о том, сможет ли теперь когда-нибудь свести ноги. Внутри всё ещё пульсировало и сладко тянуло. Он осторожно распрямил колени, охнув от слишком сильных ощущений, но сдвинуть их не рисковал, пока Тэгун решил перебраться к ним. Он бесцеремонно подтолкнул взвизгнувшего Хонбина вплотную к Воншику и устроился за его спиной. Хонбин даже возмутиться не успел, как его обняли сзади и мягко укусили в плечо. На кровати они и вдвоём-то с Воншиком едва устроились, а сейчас стало совсем тесно, но Хонбин решил, что проще смириться. После столь активного "массажа" на него напала сонливость. Он ещё слышал, как Воншик с Тэгуном негромко переговаривались над его головой, но слов разобрать не мог, да и не пытался.
К ужину его еле добудились, но и там Хонбин клевал носом за столом и вяло ковырялся в еде, спрятав засосы за высоким воротником свитера. Воншик пару раз подкидывал ему на тарелку то креветку, то кусок осьминога и осторожно подталкивал локтем, чтобы он не засыпал. Если бы не жуткая сонливость, Хонбина, пожалуй, повеселило бы это молчаливое ухаживание, а так еда всё никак не кончалась, и он уже начинал раздражаться. Тэгун же совершенно спокойно жевал, сидя с другой стороны от него. Тэгун вообще редко обращал внимание на что-то, помимо еды. Хонбину такая сосредоточенность всегда казалась забавной, а сейчас даже радовала. Хоть кто-то его не трогал. Хонбин ловил озабоченный взгляд Хакёна и сразу отводил глаза, не дожидаясь вопросов, — боялся, что голос подведёт, а лишнего внимания не хотелось. Он и так понятия не имел, как будет завтра петь и общаться со старлайтами. Хакён мрачнел всё больше и больше, а под конец ужина перехватил Воншика и стальным голосом потребовал задержаться. Хонбин замялся у выхода из зала, в котором они сидели, — ключ от номера остался у Воншика, и сидеть под дверью ему совершенно не хотелось. Он, вроде как, не собирался подслушивать, но Хакён не стал проверять, все ли поднялись к себе или нет, так что, теоретически, Хонбина обвинять ни в чём права не имел. Хонбин удержал официантку, которая, очевидно, собиралась убрать со столов, и попросил подойти попозже. Пришлось напрячься, потому что сонный мозг японский воспроизводить отказывался.

– Добился своего? – возмущённо прошипел тем временем Хакён и принялся бесстрашно теснить Воншика в угол. – Что ты с ним сделал? Он же едва на ногах стоит! Как он выступать-то завтра будет?

– Да ладно тебе, хён. Хонбинни немного отдохнёт, и всё будет нормально. Мы просто немного перестарались, – Воншик виновато развёл руками. – В следующий раз будем осторожнее.

– Никаких следующих разов, пока у нас промоушен, – категорично отрезал Хакён и с подозрением уточнил: – И что ещё за "мы"?

– Мы с Тэгуном, – спокойно выложил Воншик, и удивлённый писк, который издал Хакён, Хонбину вряд ли послышался. – Что? Я же тебя предупреждал, чтобы ты не претендовал на наше. Думаешь, я говорил только за себя?

– Думаю, что ничего не хочу об этом знать, – поспешно ответил Хакён к облегчению Хонбина. – Просто держите руки при себе до конца промоушена. И помните о том, что он снимается в дораме.

– Как лицемерно, хён. Запрещать нам то, что ты разрешаешь Санхёку, – пожурил Воншик, и у Хакёна глаза забегали.

– О чём ты? Правила одни для всех, – совершенно неубедительно ответил тот.

– О, ну тогда этот засос ты сам себе пылесосом поставил, наверное, – уже откровенно издевательски ухмыляясь, Воншик оттянул ворот свитера Хакёна вниз. Издалека Хонбин, конечно, не увидел тёмного пятна, но судя по возмущённому возгласу Хакёна, Воншик попал в яблочко.

– Вот видишь, хён. Как только правила станут одними для всех, мы с Тэгуном подумаем над тем, чтобы их выполнять. А теперь извини, мне пора, без меня Бинни не попадёт в номер, а ему сейчас нужно отдохнуть.

Воншик вышел из зала и с улыбкой обхватил Хонбина за плечи.

– Пойдём спать, Бинни. Тэгун без нас не ляжет.

Прежде чем уйти, Хонбин обернулся и увидел Хакёна, который в бессилии сжимал кулаки и выглядел так, словно мог вот-вот броситься им вслед. Надо будет потом поблагодарить его за беспокойство, решил Хонбин. И объяснять, что беспокоиться не стоит. Просто иногда некоторым людям в жизни доводилось выиграть джекпот. Так уж вышло, что Хонбину повезло сразу дважды.