[dothedance]

Название: Похищение прекрасного Хонбина
Автор: Aya-sama
Фандом: VIXX
Пейринг: Аид!Воншик/Персефона!Хонбин
Рейтинг: R (очень мягкий)
Жанр: АУ, романс, юмор
Размер: мини (~3200 слов)
Дисклеймер: не претендую
Все герои являются совершеннолетними.
Саммари: Хонбин совершенно не собирался замуж за бога подземного царства. Хонбин, в конце концов, был мужчиной. И богиней. Чего только не случалось на Олимпе?
От автора: мифы Древней Греции!АУ. Очень вольная трактовка похищения Аидом Персефоны (концепту этого года посвящается)

Вот знал же Хонбин, что его любовь ко всему прекрасному до добра не доведёт. Но что он мог с собой поделать, если его мать, богиня плодородия Деметра, с детства приучила его восхищаться природой во всех её проявлениях? Немаловажную роль, конечно, сыграло и то, что он сам был богиней. И мужчиной. Чего только не случалось на Олимпе? Да, возможно, из-за всего этого он и попался так легко в нелепую ловушку и падал сейчас в разверзшуюся бездну, сжимая в руках восхитительный цветок.
Лететь, к счастью, пришлось недолго — совсем скоро он приземлился на мягкие подушки в колесницу, запряжённую четвёркой чёрных как смоль лошадей.

– Не ушиблась, прекрасная Персефона? – спросил мрачный тип, управлявший лошадьми, бросив на него короткий взгляд через плечо.

– Эмм… Всё в порядке, – Хонбин сдул упавшую на глаза чёлку, нервно поправил тунику, которая задралась до самого бедра, и уставился в спину мужчины. На Гелиоса тот походил мало, но, пожалуй, Хонбин знал только одного бога, который мог рассекать на колеснице, да ещё и под землёй.

– Ты Аид? – уточнил он, когда они начали снижаться. – Может, объяснишь, зачем меня похитил?

– Аид. Но ты можешь звать меня Воншик, ни к чему между нами этой официальности. И я не похищал тебя, – сообщил тот после того, как они наконец приземлились, обернулся и подал Хонбину руку. – Позволь тебе помочь, моя драгоценная.

Утонувший в подушках Хонбин с радостью ухватился за протянутую ладонь, повис на Воншике всем весом и не слишком изящно поднялся на ноги. Воншик приподнял бровь в молчаливом удивлении, но ни единым словом не обмолвился о странных манерах "своей драгоценной". Выпрыгнув из колесницы, Воншик обхватил его за талию и в одно мгновение переставил на землю, словно Хонбин ничего не весил. В полной тишине Хонбин осмотрел вход в пещеру, тускло освещённый двумя факелами, и какую-то громадную тушу, развалившуюся на пороге. Пожалуй, он бы предпочёл остаться здесь, а не знакомиться с местными обитателями.

– Так как понять, ты меня не похищал? – спросил Хонбин, обернувшись к Воншику. – А почему я здесь?

Он наконец-то рассмотрел Воншика: тот оказался одного с ним роста, широкоплечим и стройным, и болезненно-бледным, словно его кожа никогда не видела солнца. Пепельные волосы спадали на лоб, закрывая яркие, точно обведённые углём глаза. Воншик повёл плечами, скидывая плащ, который тут же растворился в воздухе, и Хонбин невольно уткнулся взглядом в мускулистую грудь, почти не скрытую тонкой тканью простой тёмной тоги.

– Ты здесь, потому что я хочу взять тебя в жёны, – ответил Воншик и вновь протянул руку. – Пойдём.

– Подожди-подожди, ты же в курсе, что я мужчина? – от удивления не сразу обрёл дар речи Хонбин. – Я Хонбин, сын Деметры. И не думаю, что могу выйти за тебя замуж.

– Но ты богиня, – не спрашивая, а скорее, утверждая, сказал Воншик и равнодушно пожал плечами, когда он неуверенно кивнул. – Остальное меня не волнует. Добро пожаловать в мои владения, прекрасная… прекрасный Хонбин.

– Но я мужчина, – настойчиво повторил Хонбин, которого безмятежно-спокойный Воншик уже вёл за руку ко входу в своё царство. – Ты понимаешь, что ошибся в выборе? Я не женщина и даже если соглашусь стать твоей женой, даже детей никогда не смогу тебе родить.

– Я не слишком люблю детей, – парировал Воншик, на руках перенося Хонбина через наглого пса у входа, который и не подумал отойти в сторону, лишь лениво приподнял все три головы и снова задремал. – И потом, ты ведь знаешь, что мой брат оплодотворил Данаю золотым дождём? И сам произвёл на свет Афину? А ты богиня, если захочешь, ты наверняка сумеешь понести.

Хонбин тяжело вздохнул. Похоже, Воншика и в правду не особенно волновало, что его будущая жена — мужчина. Хонбин решил не перечить и дать Воншику возможность самому осознать свою ошибку. В конце концов, он никуда не спешил, да и Воншик ему понравился. Не будь его предложение таким абсурдным, Хонбин бы, пожалуй, даже задумался.
Внутри пещеры оказалось светлее, хоть и ненамного — по углам всё ещё клубилась тьма, а вдалеке, за пустым троном стелился туман, хоть холода Хонбин и не чувствовал. Воншик пронёс его мимо накрытого на двоих стола и остановился рядом с ложем, застеленным гладким чёрным мехом. Но на землю не опустил.

– Ты такой красивый, – с улыбкой проворковал Воншик, и его дыхание обожгло Хонбину губы. – Ты прекраснее, чем любой из богов.

– А богинь? – хитро сощурился Хонбин.

– И богинь, – с горячностью подтвердил Воншик. – Ты красивее, чем все нимфы вместе взятые.

– И даже самой Афродиты? – восхищение Воншика смешило и льстило самолюбию одновременно. Тем более, он знал, что ещё со времён суда Париса никто не смел признать ни смертного, ни бога прекраснее Афродиты.

– Ты прекраснее всех, – оправдал его ожидания Воншик.

Хонбин искренне надеялся, что власть Афродиты не распространяется на подземный мир, и никто не донесёт ей слова Воншика. Только её ревности и уязвлённого самолюбия Хонбину не хватало.
Воншик потянулся к нему, как будто собирался поцеловать, но Хонбин быстро прижал палец к его губам.

– Меня уже можно отпустить, – напомнил он и едва удержался от смешка, когда Воншик тяжко вздохнул и с явной неохотой поставил его на ноги.

Хонбин принялся осматриваться, ожидая, как поведёт себя Воншик дальше. Не то чтобы его особенно интересовало убранство, хотя, пожалуй, он ожидал, что подземное царство окажется более аскетичным. Но, судя по явно золотой посуде на столе и обилию яств, Воншик предпочитал роскошь, даже если под землёй ему составляли компанию разве что души умерших да тот пёс у порога. Кажется, его звали Цербер, если Хонбина не подводила память.

– Ты, должно быть, устал и переволновался, – вкрадчиво произнёс Воншик, заставив обернуться на голос, сел прямо на шкуру и поманил его к себе. – Присядь со мной, отдохни с дороги.

– Но разве это не твоя постель? – наигранно удивился Хонбин, который уже прекрасно понял, к чему всё идёт. Похоже, Воншик намеревался сделать его своим любой ценой. Ох, уж эти боги — как вобьют что-то в голову, так хоть кол на голове теши. Хонбин ещё раз окинул Воншика долгим взглядом и решил, что, пожалуй, не так уж и против. По крайней мере, он не стал бы отрицать, что эта настойчивость даже приятна.
Свет будто бы стал мягче и приглушённее, Хонбин уже не видел дальше накрытого стола, словно на остальную часть пещеры опустили плотный полог.

– Моя, – подтвердил Воншик, когда Хонбин уже не ожидал услышать ответа. – Но ты ведь мой гость и моя будущая жена, тебе здесь можно всё.

– Но если я лягу с тобой в твою постель, разве не буду я считаться опороченным после? – насмешливо улыбнулся Хонбин, решив как-нибудь обязательно припомнить Воншику его слова. – Или ты, бог подземного царства, не представляешь опасности для моей репутации? Может, мне стоит тогда отказать тебе? Не хотелось бы, чтобы мой муж оказался несостоятельным в любовных делах.

Глаза Воншика опасно сузились, а потом Хонбина резко дёрнули за руку, и он приземлился Воншику на колени, впечатавшись в твёрдую грудь. Ещё один рывок, и Хонбин оказался прижат спиной к прохладному скользкому меху чужим тяжёлым телом. Он успел лишь вскрикнуть от неожиданности, а после — только стонать.

– Беру свои слова обратно, – с трудом выдавил он совершенно сорванным голосом, когда Воншик, наконец, откатился в сторону. – Ты вполне состоятелен.

Воншик хмыкнул и коротко поцеловал его в шею, будто ставя на нём своё клеймо. У Хонбина саднили припухшие губы, между ног немного пекло, а на согревшийся их телами мех из него вытекало семя Воншика. Он с трудом сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло, и подхватился, чувствуя невероятный прилив сил.

– Пить хочется ужасно, – сообщил Хонбин, перебираясь через удивлённого Воншика, и в чём мать родила кинулся к столу, хватая первое, что попалось под руку — разломленный гранат.

Кисло-сладкий сок брызнул в рот одновременно с резким вскриком Воншика: "Подожди!"

– Напугал, – возмутился Хонбин, оборачиваясь к Воншику и слизывая сок с перепачканных пальцев. – Я из-за тебя зёрнышко проглотил.

После его слов Воншик побледнел как полотно.

– Ты хоть знаешь, что натворил? Ты понимаешь, что символизирует это зёрнышко? – спросил тот. – Теперь мы официально женаты.

– А ты, значит, лишил меня невинности и собирался пойти на попятный? – сощурился Хонбин и нарочно проглотил ещё два, глядя Воншику прямо в глаза. – Ой. Кажется, теперь мы точно женаты.

Пока Воншик таращился на него, будто у него только что выросла вторая голова, Хонбин преспокойно отложил гранат и отодвинул стул от стола.

– Не хочешь покормить меня? Или, если у нас не будет настоящей церемонии, свадебный пир нам тоже не полагается?

Воншик хмыкнул, щёлкнул пальцами, и Хонбин внезапно вновь оказался на кровати.

– Покормлю. Обязательно, – пообещал Воншик, склонившись над ним и выдыхая в самые губы: – Но сперва супружеский долг.

Хонбин потерял счёт дням, которые провёл вместе с Воншиком. Время в подземном мире текло совершенно по-другому, дни сливались в один, хотя скуки Хонбин совершенно не испытывал. Он наблюдал за тем, как Воншик принимал и распределял прибывающие души, втихую посмеиваясь над тем, как тот изображал холодного, сурового бога. Тот же самый Воншик становился совсем другим, когда кормил его с рук, валял по постели, украшенной цветочными лепестками, и ласкал часами, заставляя срывать голос. Но одно не давало Хонбину беззаботно наслаждаться семейной жизнью. То, о чём шептались между собой новые души.

– Матушка безутешна, – заговорил однажды Хонбин, кутаясь в меха и мягко отпихивая Цербера ногой. В последнее время тот чуть ли не в постель пытался лезть, выпрашивая то ласки, то куриную ножку со стола. Воншик ворчал, что Хонбин совершенно его избаловал, и скоро самому придётся сторожить вход в подземное царство, но обычно виноватой улыбки хватало, чтобы Воншик смягчился.

– Ммм? – Воншик приподнялся на локте и потянул край на себя, отчего шкура начала сползать, обнажая плечи Хонбина.

– Перестань, – Хонбин хлопнул Воншика по руке и невольно поморщился — он от прошлого раза ещё не отошёл, а Воншик, похоже, уже собирался повторить. – Я говорю, что моя матушка надела траур и тоскует по мне. Наверху засуха и неурожай, люди гибнут от голода.

– Люди постоянно от чего-то мрут, – отмахнулся Воншик со скучающим видом. – И что с того?

– То, что твоё царство переполнено душами, – терпеливо объяснил Хонбин и кинул быстрый взгляд на клубившуюся за троном тьму. – Разве ты ничего не замечаешь? Они даже здесь, я не могу расслабиться, когда за нами постоянно наблюдают.

– Наблюдают? – Воншик, который запустил руку под меховое покрывало и медленно поглаживал Хонбина по животу, вдруг нахмурился и уставился куда-то поверх его головы. – Так это не души. Джехван, Санхёк, а ну убирайтесь отсюда!

Из-за трона показались двое: невысокий светловолосый мужчина в голубой тоге и более крупный, похожий на вчерашнего подростка угрюмый парень, с подозрительно знакомыми белыми перышками за ушами. Хонбин ойкнул от неожиданности и натянул шкуру до самого горла.

– Вы что, подглядывали? – от ледяного тона Воншика затрепетал огонь над свечами, и в помещении заметно похолодало. – Как вы посмели явиться сюда без приглашения?

– Как будто ты бы нас пригласил, – возмутился светловолосый и надул пухлые губы. – Сидишь тут уже который месяц, жену свою ото всех прячешь, на Олимп даже носа не кажешь. Кстати, он настоящий красавчик, я бы его тоже с удовольствием похитил. О, я ведь не представился. Джехван.

– Хонбин, – отозвался Хонбин, не зная, как реагировать на тот поток, который на него вывалил Джехван.

– Рад познакомиться, Хонбин. Давно не встречал таких прелестных богинь, – расплылся в улыбке Джехван, безошибочно определив его происхождение, отчего Воншик коротко скрипнул зубами. – А это вот Санхёк.

Парень слева от Джехвана улыбнулся и помахал рукой. Хонбин решил, что он, пожалуй, тоже довольно милый, особенно когда не хмурится.

– Твоя жена права, братец. В смысле, прав. Ох, я просто теряюсь, как правильно говорить. Только ты, Воншик, мог так отличиться, чтобы взять в жёны мужчину, – Джехван снова широко улыбнулся и подмигнул Хонбину. – Что я говорил? Ах, да. Это не шутка, наверху сейчас не спокойно. Деметра, мать твоей красавицы-жены, уже несколько месяцев не снимает траур. Земля истощена и не приносит плодов, люди и животные мрут от голода.

– И что? – напряжение Воншика Хонбин чувствовал кожей. – Почему меня должно волновать благополучие людей? В моем царстве вполне хватит места для всех. Я знаю, зачем вы явились. Мой ответ — нет. Хонбина я не отпущу, уходите.

Джехван и Санхёк обменялись тяжёлыми понимающими взглядами, как будто такого и ожидали. Хонбин не знал, имели ли они какую-то власть над Воншиком и могли ли силой добиться своего. И, по правде говоря, не жаждал выяснять. Он понимал, что если кто и мог уговорить Воншика, так только Хонбин сам. Как ни хотелось ему остаться, он бы просто не позволил себе причинять страдания матери и множеству невинных людей.

– Воншик, – мягко позвал Хонбин, заставляя того прекратить испепелять взглядом незваных гостей. – Пусть ты похитил меня, но женился на мне с моего согласия. За это время я успел тебя полюбить, и мне самому не хочется уходить, только тебе всё равно придётся меня отпустить. Я богиня плодородия, мне больно чувствовать, как гибнет природа, скоро я от этого сам захирею. Пожалуйста, Воншик. Ты же не хочешь, чтоб твоя жена страдала.

– Но, Хонбин, – Воншик скорбно поджал губы, и Хонбину тут же захотелось их зацеловать и пообещать никуда не уходить. Но он не мог.

– Это не навсегда, Воншик, – уверил Хонбин. – Как только мама немного успокоится, я вернусь к тебе. Позволь мне некоторое время проводить наверху, не заставляй выбирать между вами.

Воншик молчал и продолжал хмуриться, пока Хонбин не поцеловал его. Только тогда Воншик немного оттаял и с неохотой кивнул.

– Ну, хорошо. Ты можешь уходить, если пообещаешь всегда возвращаться ко мне.

– Обещаю, – поспешно ответил Хонбин и благодарно поцеловал неуступчивые губы. – Ну же. Не будь таким холодным, попрощайся со мной как следует.

– Я думаю, час-другой большой роли не сыграет, – ухмыльнулся Воншик, переворачивая их и оказываясь сверху. На секунду оторвавшись от губ Хонбина, он поднял голову и посмотрел на Джехвана с Санхёком. – Проваливайте. Я сам провожу его наверх. И, кстати, Джехван. Не вздумай пытаться его соблазнить. Если я узнаю, что ты ухлёстываешь за моей женой, заставлю тебя позавидовать судьбе нашего отца.

– Что? Да они сами всегда… – начал Джехван, но Воншик остановил его взмахом руки. – Да хорошо-хорошо, не трону я твою жёнушку. Но если он сам…

– Джехван! – рявкнул Воншик, и Хонбину пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы он не бросился на Джехвана.

– Ладно, нам с Санхёком уже пора, – правильно понял Джехван. – Процветания тебе и всего такого. Появляйся на Олимпе хоть иногда, а то совсем тут одичаешь вдвоём со своей псиной. Особенно когда захочешь поподглядывать за жёнушкой, покажу кое-что интересное. Ну, прощай, рад был повидаться.

Сверкнула вспышка, и они пропали раньше, чем Хонбин успел попрощаться. Хонбин прикоснулся к щеке Воншика, заставляя посмотреть на себя.

– Забудь о них, Воншик, – попросил он. – Займись лучше мной, у нас не так много времени, чтобы попрощаться.

Уговаривать Воншика ему не пришлось, тот накинулся на него с голодным рычанием, словно они только встретились после долгой разлуки.

Дни на земле тянулись очень медленно и разнообразием не отличались. Если первое время Хонбин с удовольствием окунулся в заботу о природе, много времени проводил с матерью и подругами-океанидами, то потом заскучал. Ему не хватало Воншика, а мать, как назло, постоянно спрашивала, не собирается ли он разорвать заключённый против воли союз. Сколько Хонбин ни уверял, она не могла поверить, что поженились они с его согласия. Поэтому когда к нему явился Санхёк с неожиданными новостями, Хонбин тут же воспользовался поводом сбежать в подземное царство хоть на пару дней.
Как Санхёк и говорил, зрелище оказалось угнетающим. Хонбину пришлось намочить ноги, передвигаясь по щиколотку в воде, пока он добирался до Воншика. Мрачный Воншик возлежал на кушетке на возвышении, а в ногах у него валялся не менее тоскливый, хоть и всё так же крепко спящий Цербер.

– Эй, Воншик, – позвал Хонбин и улыбнулся, когда оба подняли голову. Вернее, Цербер сразу три головы, начиная поскуливать, словно щенок. – Кажется, ты совсем избаловал нашего пса. И твоё царство никто не охраняет, как души ещё не разбрелись.

– Бинни, – Воншик подпрыгнул на кушетке, спихнув Цербера на пол, и отшвырнул бокал, который до этого крутил в руках. – Ты вернулся?

Взмахом руки Воншик высушил воду под ногами и затащил Хонбина к себе.

– Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты без меня совсем зачах, – Хонбин ухмыльнулся, подставляя шею под поцелуи, которыми кинулся покрывать её Воншик. – Устроил тут сырость, за порядком не следишь, вход в царство не охраняешь. И знаешь, что ещё я слышал? Ты дал Тэгуну зелье. Ну вот зачем тебе понадобилось всё портить?

– Санхёк много болтает, – поморщился Воншик, но даже не подумал оторваться от него.

– А ты воображал, что тебе всё с рук сойдёт, – обличил Хонбин, но не слишком уверенно, потому что Воншик уже щелчком пальцев избавил его от тоги и спускался короткими горячими поцелуями к животу. – Ну подожди, Воншик. Пообещай мне, что вернёшь всё назад. Или дашь зелье теперь Хакёну, чтобы он сам мог всё исправить.

– У меня есть идея получше, – хмыкнул Воншик и прервал его возражения быстрым жадным поцелуем. – Вот увидишь, они оба будут благодарны. Поговорим потом, хорошо? Я соскучился по своей жене.

Хонбин решил, что обязательно напомнит, не позволит Воншику увильнуть от ответа, а пока, раз уж они оба оказались раздеты, не стоило терять времени. Он ведь тоже соскучился не меньше.

Внезапная прода)))

– Ты выглядел таким счастливым, когда веселился со своими подругами-океанидами, – мягко произнёс над самым ухом Воншик, вырывая Хонбина из лёгкой дрёмы, в которую тот успел погрузиться.

– Когда? – невнятно уточнил Хонбин и потёрся носом о грудь Воншика. – Перед тем, как ты меня похитил?

С узкой кушетки они давно перебрались на кровать, Хонбин завернулся в любимые меха, согрелся у Воншика под боком и едва не мурчал от удовольствия и приятной усталости во всём теле, поэтому говорить ему совершенно не хотелось. Но Воншик-то явно за это время успел соскучиться по общению. Вряд ли Джехван и Санхёк успевали с ним доверительно побеседовать, ведь, по их же собственным словам, в послднее время Воншик гонял незваных гостей из подземного царства чуть ли не огненными шарами.

– Не тогда, – Воншик покачал головой, и его грудь под щекой Хонбина сдвинулась, заставляя Хонбина недовольно заворчать. – То есть, я тебя не похищал, я просто хотел сделать тебе предложение.

– Неважно. Мы оба знаем, что ты не силён в романтических жестах, – Хонбин зевнул и быстро поцеловал Воншика в ключицу, пока тот не начал спорить. – Так когда это ты наблюдал за моим весельем с подругами?

– Когда вы купались в озере, – бесхитростно выложил Воншик. – Месяца два назад, кажется.

– Эй! Ты следил за мной на земле? – возмутился Хонбин и даже приподнялся на локте, чтобы впериться в Воншика осуждающим взглядом. – Океаниды, между прочим, голыми купаются!

– И ты тоже, – не менее возмущённо ответил Воншик. – Рядом с обнажёнными красотками.

– О-о-о, – понимающе протянул Хонбин. – Ты смотрел не на них, а на меня? Как это мило. Но я всё равно раздражён. Как ты можешь подозревать меня в чём-то? Они, между прочим, мои подруги с самого детства.

– Но они очень красивые, – сообщил Воншик, словно это всё объясняло.

Хонбин бы уличил Воншика в том, что тот пялился на чужие прелести при живой-то жене, но не стал даже пытаться так шутить. Воншик столь явно ревновал, что он даже растерялся сперва, не зная, как объяснить, насколько это зря.

– Воншик, – мягко позвал он и погладил Воншика по щеке. – Я не знаю, с чего ты вообще взял, что меня может кто-нибудь заинтересовать, кроме тебя. Я замужем за тобой, я люблю тебя. И я, в конце концов, сбежал к тебе в подземное царство, как только смог, хоть и понимал, что мать тут же устроит на земле, как минимум, заморозки и за эту пару дней погубит всю мою работу. Разве это не достаточное доказательство? Так что, пожалуйста, перестань подозревать меня и подглядывать. Обещаешь?

Воншик молчал с минуту, но потом всё же нехотя ответил:

– Обещаю.

– Вот и хорошо, – благосклонно кивнул Хонбин. – Лучше явись на Олимп в ближайшее новолуние. Мы сможем осквернить личную купальню Джехвана.

Судя по восхищённому взгляду Воншика, такая мысль даже не приходила ему в голову. Как и все богини, Хонбин отличался злопамятностью и коварством — может, это смогло бы отучить Джехвана лезть в чужую семейную жизнь.