[dothedance]

Название: Рука помощи
Автор: Aya-sama
Фандом: EXO
Пейринг: Чонин/Сехун
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, PWP, First time
Размер: мини (~ 2870 слов)
Предупреждение: кроссдрессинг
Дисклеймер: не претендую
Все герои являются совершеннолетними.
Саммари: Сехун спрашивает: "Хён? Ты же поможешь мне?" А Чонин просто не может отказать, даже если просьба давно выходит за рамки дружеской помощи.
Посвящение: Ане

Сообщение в какао гласило: "Приходи ко мне. Срочно". Время отправления — пятнадцать минут назад. Сехун никогда не шутил чем-то подобным, так что у Чонина и мысли об этом не возникло, пока он натягивал одежду на ещё влажное после душа тело и нёсся вниз по улице. Он даже автобуса не стал дожидаться. Всего-то три остановки пришлось пробежать, подумаешь.
Взлетев на пятый этаж, Чонин вдавил кнопку звонка и упёрся лбом в дверь, пытаясь отдышаться. Сехун не открывал минуты две, за которые Чонин едва не поседел. Наконец щёлкнул замок, и Чонин быстро отодвинулся, чтобы не получить в лоб. Стоящий на пороге Сехун выглядел вполне живым и здоровым. Чонин нахмурился.

– Привет, хён. Проходи, – прожурчал Сехун, развернулся и ушёл вглубь квартиры, шаркая тапками.

Чонин нахмурился сильнее. Сехун никогда не называл его хёном, а ещё не носил тапки, даже когда болел. Даже зимой разгуливал босиком, а потом запихивал замёрзшие ступни между спинкой дивана и спиной Чонина и отогревался. Если подумать, последний раз Сехун назвал его хёном, когда попросил:

– Хён, научи меня целоваться.

Чонин до сих пор иногда вспоминал его мягкие неуверенные губы, горячие щёки и руки, которые он не знал, куда деть. Тогда они практиковались чуть ли не целый день, и под конец у обоих ужасно саднили губы, а Чонину, к своему стыду, пришлось даже пару раз закрываться в ванной.

"Ладно, – решил он, запер дверь, скинул кеды и последовал за Сехуном, – сейчас сам всё расскажет".

Сехун обнаружился в гостиной. Сидел на диване по-турецки, подобрав под себя ноги и упершись руками в сидение, и молча смотрел в чёрный экран телевизора.

– Сехун-а? – позвал Чонин и осторожно уселся на другой конец дивана. – Что случилось такого важного?

Сехун молчал так долго, что Чонин начал раздражаться. Какого черта, хотелось сказать ему, ты вытащил меня чуть ли не из душа, чтобы сейчас играть в молчанку. Но окончательно выйти из себя Чонин всё-таки не успел — Сехун развернулся к нему, практически не меняя позы, и уставился на него в упор.

– Я посмотрел японское порно, – выдал тот, а у Чонина отпала челюсть.

– Чего? – тупо переспросил он.

– Я посмотрел японское порно, – гораздо громче повторил Сехун, лишая Чонина надежды, что ему, возможно, послышалось. – И мне не понравилось. Это было ужасно: эти писклявые голоса, эти их стоны, словно им больно, перекошенные лица. Я… у меня упал.

"Какого чёрта ты мне это рассказываешь?" – мысленно завопил Чонин, со смирением ожидая продолжения.

– Я решил, что со мной что-то не так. Мне никогда особо не нравилось порно, но чтобы упал, такого раньше тоже не случалось. Я попробовал европейское, и ничего. А потом я включил гей-порно, – выпалил Сехун после очередной мучительной паузы.

– И? – поторопил Чонин не в силах ждать продолжения. Эти грёбанные паузы действовали ему на нервы.

– Мне понравилось, – признался наконец Сехун и нервно облизнулся.

Чонин с каким-то смутным чувством проследил за тем, как острый кончик языка скользнул по губам и вновь пропал.

– Я так завёлся, что мне пришлось подрочить, – без тени смущения продолжил Сехун. – Я смотрел и чувствовал, что не хочу быть тем, кто трахает. Понимаешь? Наверное, поэтому меня не возбуждает традиционное порно. Наверное, это значит, что я гей, да, хён?

Сехун уставился с такой надеждой, что Чонина даже передёрнуло. Он не знал, что должен ответить. Да? Нет? С кем не бывает? Он вообще понятия не имел, почему Сехун вместо того, чтобы посмотреть, скажем, хотя бы лесби-порно и сделать вывод, возбуждают ли его девушки в принципе, пустился сразу во все тяжкие. Хотя чему он удивлялся — логика и Сехун всегда существовали где-то в параллельных вселенных.

– Я хочу проверить, – решительно заявил Сехун и подался вперёд, а Чонин чисто инстинктивно — назад. – Хён? Ты же мне поможешь?

– Ты вообще о чём? – уточнил Чонин. Конечно, вряд ли Сехун просил составить ему компанию в походе в гей-клуб, ну а вдруг?

Но Сехун, естественно, не мог позволить ему отделаться лёгким испугом.

– Мне кажется, я гей, хён. Трахнешь меня? – спросил Сехун и положил ладонь на колено Чонина, отчего Чонин чуть с дивана не слетел.

– Ты сдурел? – почему-то шёпотом завопил Чонин. – Это шутка такая? Проверка какая-то?

– Я серьёзно, – Сехун поджал губы, словно Чонин обидел его своим недоверием. – Знаешь, как тяжело мне рассказывать тебе об этом? И просить тебя о подобном. Но больше мне некого. Я, ну, никого не могу представить с собой в постели.

– Пф. А меня, значит, можешь? – фыркнул Чонин. То, как Сехун тут же отвёл взгляд, ответило лучше любых слов. – Почему ты просто не можешь познакомиться с кем-то?

– Потому что ты мой лучший друг, тебе я доверяю. И если что-то пойдёт не так, это просто останется между нами, ведь правда? А представь, если я какому-нибудь парню в процессе скажу, что я не хочу?

– Ну да, наверное, ты прав, – нехотя признал Чонин и вздохнул, собираясь с духом. – Хорошо, предположим — только предположим, — что я соглашусь. Но я-то не гей, что с этим делать будем? А если я в процессе скажу, что не хочу тебя?

– Я всё продумал, – Сехун просиял, словно и не сомневался, что Чонин согласится. – Ты ведь по девочкам, да? Я подумал, что тебе станет проще, если я буду выглядеть, как девушка.

– Что? – опешил Чонин. Ему точно не хотелось, чтобы в их первый раз вместе Сехун обрядился и накрасился как трансвестит.

Вместо ответа Сехун встал и резко стянул с себя широкие домашние штаны, оставшись лишь в простой майке до середины бедра, которая не скрывала ни кружева на явно женских белых трусах, ни телесного цвета чулок с широкой резинкой, в которых его ноги казались просто умопомрачительно длинными.

– Хён? Ты мне поможешь?

"А у меня есть выбор?" – спросил бы Чонин, если бы и сам не знал ответ.

– Прямо сейчас? – спросил он вместо этого. – Ты практически вытащил меня из душа и заставил бежать сюда, чтобы я тебя трахнул?

– Я боялся передумать, – Сехун, словно защищаясь, скрестил руки на груди. Это прозвучало бы вполне логично, не будь на нём сейчас женского белья.

– Но тебе хватило времени подобрать одежду, – уличил Чонин, и выражение лица Сехуна стало таким беззащитным, что он решил не продолжать. Разве Сехун и без того не поставил себя в достаточно уязвимое положение? Как минимум, тем, что стоял перед ним в женском белье и просил об очень необычной помощи.

– Хорошо, – кивнул он, когда на Сехуна, покорно ожидавшего его решения, стало уже больно смотреть. – Только я сперва приму душ, я весь потный.

– Мы можем сделать это в душе, если хочешь, – тут же воспрянул духом Сехун.

– Ну уж нет. Если не пробовал секс в душе, то лучше и не стоит. Хрень полная — скользко и упор нормальный не возьмёшь, – Чонин поморщился от неприятных воспоминаний, а Сехун порозовел и отвёл взгляд. Видимо, понял, для чего Чонину будет нужен упор.

– Хорошо, ты тогда иди в душ, а я пока всё подготовлю, – пообещал тот, и Чонин поспешил воспользоваться предложением, чтобы немного привести мысли в порядок, а то всё происходило слишком быстро.

Он не мог понять, что чувствовал в этот момент. Не каждый день его лучший друг просил трахнуть себя. И Чонин бы соврал, если бы сказал, что не хочет это. Кто вообще мог не хотеть Сехуна? Чёрт, да Чонин в прошлой жизни, наверное, целую планету спас, раз в этой ему так повезло. Не пришлось даже душу никому продавать. Единственное, о чём он переживал, — что будет наслаждаться этим слишком сильно и выдаст себя. Ведь очень удобно, когда твой друг считает тебя натуралом. По крайней мере, Чонин думал так до сегодняшнего признания и неожиданного предложения Сехуна. А теперь ему хотелось только сказать: "Мне кажется, я тоже гей. И кажется, влюблён в тебя. Нет, точно влюблён, я уверен. Давай съедемся, заведём щенка и всегда будем вместе?" Интересно, Сехун и после этого бы считал, что с Чонином он в безопасности?
Чонин завёлся от одной мысли о том, что сейчас он увидит Сехуна абсолютно голым, сможет целовать его, куда только захочет, касаться совершенно везде и даже взять его. Он провёл ладонью по груди и животу вниз, подразнил себя лёгкими прикосновениями пальцев к члену, представляя на месте своей смуглой широкой ладони светлую изящную руку Сехуна, которая наверняка трогала бы осторожно, но с любопытством. Упираясь лбом в прохладную кафельную стену и мягко сжав член в кулаке, он несколько раз двинул ладонью вверх-вниз, не принося удовлетворения, а лишь сильнее распаляя себя. Струи выкрученного на максимум почти ледяного душа лупили по шее и плечам, но не успокаивали бушевавший внутри огонь. Он уже жалел, что не затащил сюда Сехуна. А ведь мог бы нагнуть его прямо тут, заставить схватиться руками за смеситель и как следует выдрать, наслаждаясь тем, как вода растекается по бледной спине причудливым рисунком. Мокрый Сехун выглядел так горячо, что Чонин запретил бы его законом, если бы мог. Рука сжала член чуть сильнее, и сквозь плотно сомкнутые губы стон прорвался невнятным мычанием. Решив, что не дело дрочить на свои фантазии, когда живой и подготовленный Сехун ждал его в своей постели, Чонин решительно завернул оба крана и потянулся за полотенцем.
Сехун действительно ждал, но не лёжа в постели, а стоя перед зеркальной дверцей шкафа всё в той же майке и чулках и внимательно рассматривая себя. Чонину это зрелище почему-то напомнило клип HA:TFELT, и уголки губ против воли потянулись вверх, когда он представил себе Сехуна, который крутится по комнате и обтирается о стены. Сехун встретился с ним взглядом в отражении и, похоже, напрягся, заметив улыбку.

– Я выгляжу глупо? – спросил он, не поворачиваясь.

– Ты выглядишь очень непривычно. И не особенно похож на девушку, но мне нравится, – честно признался Чонин и, помедлив, спросил: – Можно тебя поцеловать?

– Ты собираешься меня трахнуть и ещё спрашиваешь, можно ли тебе меня поцеловать? Я думал, может, ты сам не захочешь, – Сехун пожал плечами и удивлённо выдохнул, когда Чонин шагнул к нему и прижался губами к выступающему позвонку на шее.

Выкрашенные в пепельно-русый, пахнущие каким-то сладким шампунем волосы защекотали нос, и Чонин поморщился, пытаясь отделаться от ощущения, но от нежной кожи оторваться не смог. Ладонями он скользнул под майку, погладил тут же напрягшийся живот, царапнул ногтем лунку пупка и под мученический стон толкнулся бёдрами вперед, чтобы Сехун ягодицами ощутил его стояк. Сехун пошатнулся, упёрся в дверцу ладонями и прижался грудью к холодному зеркалу, покорно прогибаясь в спине и оттопыривая зад. Майка, которую Чонин успел задрать до середины груди, уже не прикрывала крупный, твёрдый член, сдавленный слишком узкими трусиками. Чонин бы взял Сехуна прямо так — распластанного по зеркалу, смущённо прячущего взгляд, но ему не хватало рук даже для того, чтобы просто трогать его везде, где хотелось, а уж растянуть бы его в такой позе нормально точно не удалось. А Чонину хотелось сделать их первый раз незабываемым. Резко развернув Сехуна к себе лицом, он заставил его прижаться к зеркалу голой спиной и издать жалобный мяукающий звук, от которого в голове помутилось. Чонин впился губами в маленькую шоколадную родинку на длинной белой шее, которой так давно хотелось коснуться кончиком языка, а Сехун вместо того, чтобы оттолкнуть, лишь выгнулся, подставляясь под ласку. В благодарность Чонин перецеловал и вылизал каждый миллиметр нежной кожи, пока Сехун не потянул его на себя. Они столкнулись глазами и потянулись навстречу одновременно, вжимаясь друг в друга приоткрытыми ртами. Из комнаты будто выкачали весь воздух, Чонин проталкивал его в рот Сехуну и сам пил дыхание с его губ. Пробираться к кровати пришлось ощупью, потому что не хватало сил расцепиться хоть на секунду. Так они и свалились на покрывало единым многоруким организмом. Кое-как Чонин сумел выбраться, уложить Сехуна на лопатки, раздвинуть его длиннющие ноги и устроиться между ними, а дальше стало и вовсе не до разговоров. Сехун лишь благодарно простонал, когда с него стащили майку и трусы, выгреб из-под подушки всё необходимое и подхватил себя под колени. Наверняка подсмотрел это в том самом порно, которому Чонину стоило сказать спасибо. Вот прямо написать благодарственное письмо и разослать на все японские порностудии. Позже, когда закончил бы с Сехуном, который уже раскрывался под его пальцами и жмурился болезненно, а потом ахал то ли удивлённо, то ли восторженно, и хватал Чонина за запястье, направляя. Чонин мог бы трахать его одними пальцами хоть целую вечность, уткнувшись носом ему в ключицы и жадно дыша, наплевав даже на то, что собственный член уже болезненно ныл от возбуждения. Но Сехун, на его счастье, не собирался на этом останавливаться. Сехун вложил ему в ладонь презерватив и прошептал:

– Давай, хён.

И Чонин чуть позорно не спустил в эту же секунду. Руки предательски дрожали, пока он сражался с оберткой и раскатывал резинку по собственному члену.

"Вот оно, – билось в мозгу Чонина, пока он медленно вводил член в мягкого и доверчиво раскрывавшегося для него Сехуна. – Вот он, весь твой. Сделай так, чтобы ему понравилось. Чтобы он захотел повторить".

И Чонин делал. Изводил Сехуна медленными, тягучими толчками и жаркими поцелуями в шею. Удерживал его руки над головой, не позволяя касаться себя, а когда Сехун в беспамятстве начал скулить умоляюще, перевернул его, поставил на четвереньки и вставил снова. Теперь Сехун выл в подушку непрерывно на одной ноте, но подмахивал резко и ритмично, пытаясь заставить Чонина ускориться. Он вёл себя слишком нетерпеливо, пришлось даже шлёпнуть его пару раз, чтобы не своевольничал, и теперь следы от ладони Чонина горели розовым на бледных ягодицах.

– Хё-о-он, – прорыдал Сехун, едва держась на разъезжающихся по покрывалу коленях. – Дай мне, пожалуйста. Пожалуйста, хён, дай мне кончить.

Чонин обхватил член Сехуна поверх его собственных пальцев и навалился всем весом на спину. Скользкие из-за чулок ноги всё-таки разъехались, Сехун рухнул лицом в подушку и так сжал Чонина в себе, что тот не смог продержаться ни секунды дольше.
Они провалялись так целую вечность, а может, всего пару минут, пока Чонин не нашёл в себе силы приподняться на локтях и осторожно вытащить член. Его ладонь оказалась вся перепачкана в сперме Сехуна, а ведь он даже не заметил, как тот кончил.

"Да уж, Ким Чонин, – мысленно попенял он себе, – отличная из тебя вышла кандидатура для первого раза с парнем".

Он поискал глазами, обо что бы вытереть руку, но, так ничего и не придумав, стянул с несопротивляющегося Сехуна чулки и использовал их вместо салфеток. После чего, не глядя, швырнул в мусорное ведро к использованной резинке и завис на абсолютно гладких ногах Сехуна.

– Эй, – позвал Сехун ужасно охрипшим голосом. – Я, может, собирался надеть их снова.

– На них пошла стрелка, – неловко дёрнул плечом Чонин, кончиками пальцев пробежался от пятки до нежного места под коленом и не удержался, чтобы не спросить: – А ты серьёзно собирался снова ими воспользоваться?

Сехун дёрнул ногой, кое-как перевернулся с болезненным кряхтением, и Чонину тут же прикипел глазами к припухшим искусанным губам, пятнам засосов на светлой коже шеи — довольно высоко, Сехуну явно предстояло постараться, чтобы скрыть их. На порозовевшие от трения локти и колени Чонин вообще предпочитал не смотреть. Сехун медленно уселся, поёрзал, устраивая поудобнее пострадавшую задницу, и потянулся с сытой улыбкой.

– Ну… – ответил он наконец. – Если тебя заводит, когда на мне чулки, придётся к ним привыкнуть.

Чонин непонимающе уставился на него и несколько раз тупо моргнул.

– А причём тут я? – спросил он, когда Сехун даже не подумал пояснить.

– Хм. Ты так и не понял, да? Чёрт, как неудобно вышло. Может, вернёмся к этому разговору, когда съедемся, заведём собаку и отметим первую годовщину? – неловко хохотнул Сехун, подгрёб к себе покрывало и набросил на свои бёдра.

– Сехун, – с нажимом позвал Чонин и попытался скрестить руки на груди, но замер, когда Сехун опустил взгляд на его пах и громко сглотнул. Пришлось подобрать с пола влажное полотенце, которое свалилось с него ещё в самом начале, и прикрыться. От неприятного ощущения от холодной и мокрой ткани по коже тут же побежали мурашки.

– Ну, может, я сказал тебе не всю правду, – нехотя выдал Сехун и нахмурился. – Я правда посмотрел порно, но уже недели две назад. И я, ну… экспериментировал сам с собой, чтобы понять, понравится ли мне.

– Это я уже понял, – кивнул Чонин. – Ты же успел когда-то купить чулки и бельё.

– Я просто думал, что тебе реально так будет проще, – Сехун опустил голову, пряча глаза под потемневшей от пота чёлкой. – Думал, может, хотя бы так ты меня захочешь. Мы переспим, ты немного попсихуешь, может, но потом мы повторим ещё и ещё, и всё получится как-то само. Идиотская идея, правда?

– Правда, – подтвердил Чонин, и Сехун совсем сник.

– Я не хотел врать, но и сказать, что я гей и влюблён в тебя, тоже не мог. Мы больше не друзья?

– Ну… – задумчиво протянул Чонин, глядя на то, как Сехун судорожно мял в кулаках покрывало, сгорбленный и несчастный. – Мы могли бы быть друзьями с привилегиями, но я бы предпочёл просто стать твоим парнем.

Сехун вскинул голову и неверяще уставился на него.

– Что, правда?

– А что, я когда-то тебя обманывал? – даже обиделся такому недоверию Чонин, а потом окинул Сехуна долгим взглядом, словно что-то обдумывал. – Хотя, знаешь, ты прав. У меня есть одно условие — ты будешь называть меня хёном, когда мы наедине.

– И всё? Придурок, у меня чуть сердце не остановилось! – вскрикнул Сехун и ударил его по плечу. – Я буду звать тебя придурком, когда мы наедине, потому что пр–… а-ах, хён!

Чонин повалил его на постель и поцеловал, несильно кусая за длинный болтливый язык. Пожалуй, "а-ах, хён" ему тоже нравилось.